Регина была женщиной-легендой, ее портрет мечтали написать многие художники, и она подрабатывала натурщицей в Суриковском институте. Однажды я ходил с ней к скульптору Людмиле Парман, у которой была мастерская на Сущевском Валу. Людмила лепила голову Регины и собиралась сделать бюст. А я сидел рядом и писал натюрморт с ее скульптур. К тому времени после нескольких неудачных попыток попасть в Текстильный институт решил поступать в Школу-студию МХАТ на постановочный факультет. Для этого требовались творческие работы, в частности натюрморт. Потом слышал от Регины, что Людмила сделала ее бюст, но никогда его не видел и что с ним стало, не знаю.
Я бывал у Збарской в ее однокомнатной квартире на улице Усиевича. Она жила небогато, в угловом доме у метро, на втором этаже. Мебель стояла очень простая и далеко не новая, шестидесятых годов. В квартире были идеальные чистота и порядок. На стене, помню, висела красивая керамическая тарелка. Регина сказала, что это подарок художницы Нади Леже.
Мы вместе приехали из Дома моды. Сидели чаевничали, спиртного на столе не было. Я не выпивал, и Регина не увлекалась алкоголем, могла пропустить рюмку-другую, но не более. Курила много, с характерным придыханием. Сигареты у нее были дешевые, болгарские.
Я не слышал, чтобы у Збарской были друзья, подруги, но в какой-то момент вдруг обнаружились родственники — кажется в Калуге. «У меня появился племянник», — однажды сообщила Регина, как будто раньше не знала о его существовании. Я шил на дому, и она привела его ко мне. Это был полноватый и кудрявый молодой человек, как мне показалось, еврейской национальности, похожий на героя Александра Семчева из фильма «Ликвидация» — Эммика. Видимо, из-за нестандартной фигуры у него были сложности с одеждой. Регина привозила его и на примерки. Я ему сшил брюки. Она неоднократно бывала у меня дома. Тогда как раз дочка родилась, Збарской она очень нравилась.
Поклонников у нее хватало, причем самых разных — от иностранных журналистов до засекреченных физиков и генералов КГБ.
