«Моя бритая головушка целиком принадлежит тебе, дорогая. Захочешь ты сделать ее счастливой или нет? Все в твоих лапках. Как бы они ни обошлись со мной, все равно я их люблю», — это строки из письма Михаила Глузского своей будущей жене Кате. Больше пятидесяти лет папа и мама прожили вместе, но любовь не остывала, с каждым днем становясь только сильнее.
Впервые родители увидели друг друга в апреле 1949 года в зале Всероссийского театрального общества. Папа пришел посмотреть спектакль выпускников ГИТИСа. Перед началом, любопытства ради разглядывая публику, обратил внимание на симпатичную девушку и спросил знакомого молодого актера:
— Не знаешь, кто это?
Вместо приятеля ответила его жена:
— Катя с театроведческого. Миш, крикни «Кета, Кета!»
Папа так и сделал. Незнакомка оглянулась, посмотрела на него и улыбнулась.
— Кстати, она замужем за нашим однокурсником, — на всякий случай уточнила жена приятеля.
— Это неважно. Она будет замужем за мной, — сказал Глузский.
Поздним вечером Миша (чтобы читателям было легче разобраться в нашей родне, я иногда буду называть родителей по именам: Миша и Катя) вернулся домой и узнал от старшей сестры Людмилы, что их маму Ефросинью Кондратьевну час назад увезли на «скорой». Утром он примчался в больницу, бросился прямиком в палату, но понял, что опоздал. Врач был немногословен: «Умерла ночью от перитонита». Папа позже увидел в этом событии особое предзнаменование: «Мама будто передала меня из своих рук в руки Кати».
В следующий раз Миша и Катя встретились Первого мая. Папа узнал у друзей, что моя будущая мама по случаю праздника устраивает у себя в Трубниковском переулке посиделки, и буквально напросился в гости. Вечеринка удалась на славу: веселая, с музыкой, танцами, скромным студенческим застольем. Ближе к двенадцати ночи, как это часто бывает, закончилось вино, и Миша предложил:
