Племянник Шурик с бабушкой и дедушкой, которые помогали его растить
Неудивительно, что высоченный Саша играл в баскетбол, даже выступал за университетскую сборную. Однажды его с одноклассниками погнали на стадион заниматься легкой атлетикой, и брат почти не глядя зашвырнул ядро на первый разряд. Знаменитый спортсмен и тренер Алексеев пришел к нам домой просить отдать Сашу в большой спорт. Отец отрезал: «Хотелось бы, чтобы мои дети работали в первую очередь мозгами, а не ногами». Он был уверен, что спорт только калечит человека, и мы были вынуждены с этим считаться.
Брат был довольно скрытен, далеко не все мне рассказывал. Но папа вспоминал, что после школы он собирался пойти в краснодеревщики или литейщики-модельщики: профессии творческие, но главное — денежные. Не знаю, в шутку или всерьез Сашка строил такие планы. Но никакого особого интереса к искусству он и правда не проявлял: что-то сочинял, что-то рисовал, скорее из баловства. Играл только на гитаре, хотя в доме была отцовская скрипка — ни много ни мало копия Гварнери. Сам он вспоминал, что пошел в артисты почти случайно.
Но сегодня уже трудно отличить правду от вымысла. Насколько я помню, в самодеятельности он все же участвовал. Когда в Ленинград приехала выездная приемная комиссия Школы-студии МХАТ, Саша с приятелем решили, чуть ли не на спор, ей показаться. Просмотр прошли двое — брат и его будущий однокурсник и коллега по Театру имени Маяковского Анатолий Ромашин. До сих пор не понимаю, как родители отпустили старшего сына одного в чужой город. Но отец говорил: «Москва есть Москва, она дает дорогу!» Конечно, тосковал. Но гордость за Сашу затмевала недовольство.
Отучившись, брат вернулся в Ленинград. Мечтал поступить в Театр комедии, которым руководил легендарный режиссер Николай Акимов, чье имя он сейчас носит. Приехал Саша со своим приятелем Евгением Урбанским. Они учились на разных курсах, но в какой-то момент совпали в одном потоке, подружились, жили вместе в общежитии. Когда зашли в Театр комедии, все ахнули: оба — красавцы двухметрового роста, украшение любого театра! Но главный режиссер Николай Павлович Акимов был умен и ироничен. Урбанскому он сказал:
комментировать
