Вечером все собрались за праздничным столом. Пришли мои друзья, папа с Ниной. Второй тост (первый, естественно, за именинницу) отец поднял за маму. Говорил о ее потрясающем поэтическом таланте, о том, что песни Ады Якушевой, которые он тоже исполняет в концертах, слушатели принимают на ура. А под занавес вдруг выдал: «Был бы сейчас молодой, все равно бы на Адке женился!» Признание было встречено дружным хохотом и звоном бокалов.
В январе следующего, 1984 года тем же составом собрались на дне рождения мамы. Отец преподнес имениннице студенческую фотографию, на которой были запечатлены легендарные футболисты МГПИ, в том числе Визбор и Кусургашев. Вручил снимок со словами: «Какая ты, Адка, счастливая! У тебя оба мужа в одной футбольной команде!»
Спустя два месяца, в марте, отец поехал с друзьями-альпинистами в Осетию — кататься на горных лыжах. Вернулся помолодевший, загорелый, красивый. А через некоторое время вдруг стал жаловаться на боли. Нина возила его по разным клиникам, но врачи разводили руками: «Анализы в порядке». Двадцатого июня отпраздновали его пятидесятилетие — квартира была заставлена букетами, которые и приносили, и присылали возами. Отец невесело шутил: «Лежу как покойник среди горы цветов». А через две недели в онкоцентре на Каширке ему поставили диагноз: «рак». В последней, неоперабельной стадии.
В то время говорить больному, что он обречен, было запрещено. Догадывался ли папа о вынесенном ему приговоре? Не знаю. При мне, когда приходила навестить, он держался, даже пытался шутить. Нину тоже щадил. Видя, что лекарство, которое муж пьет горстями, совсем не помогает, она предлагала:
— Юра, врач выписал наркотик, давай сделаем укол. Сразу станет легче.
Отец мотал головой:
— Не хочу привыкать. Еще втянусь — и стану наркоманом.
Открыться, какие страдания терпит, Визбор мог только таким же настоящим мужикам, как он сам. На похоронах Юлий Черсанович Ким рассказал, что во время последней встречи с отцом услышал от него слова, после которых едва сдержал слезы: «Юлик, если бы я мог — достал бы пистолет».
