Я очень просила отца прийти на мой выпускной. Но он так и не появился, наверное постыдился. А когда брат отправил ему мое фото с вечера, написал в ответ, что я как тетка сорокалетняя. Дима не показывал мне это сообщение, сама увидела. Что тут скажешь...
После медкомиссии, о которой я уже говорила, классный руководитель заявила маме: вашему ребенку лучше доучиваться в спецшколе для слабослышащих, а в нашем заведении для нормальных детей таким не место. Мне стало не по себе: вы о чем, я не инвалид!
Каждое лето мама отправляла меня в лагерь во Владимирскую область. Вот где был рай! Ребята доброжелательные, спокойные, веселые. Они не знали, чья я дочь, и не обращали внимания на мои странности — приняли как свою, мы здорово подружились. Там, возможно впервые в жизни, почувствовала, что не такая уж я и ужасная.
Ни в какое спецзаведение мама меня не отдала — перевела в школу неподалеку. Там тоже были проблемы с учебой, с неимоверными усилиями я окончила десятый и одиннадцатый классы. Держа в руках мой аттестат, мама плакала от счастья.
— Ты говоришь, что проблема со слухом у тебя с детства. Неужели родители не видели этого?
— Есть семейное видео: мама окликает меня «Дана, Дана!», а я смотрю в другую сторону. Мама знала, что я, бывает, недослышу. Но не думала, что все до такой степени плохо. Третья, четвертая степени тугоухости — это, конечно, не приговор, но хорошего мало.
Когда мне было полтора года, а брату десять, родители постоянно ссорились при нас. У папы в самом разгаре был роман с Лейлой Фаттаховой. Родилась дочь Лиза. Сейчас пишут, будто Лейла была его второй женой, и сам папа ее так называет. Но он никогда не был на ней женат. Отец в это время был женат на нашей маме Елене! Да, мы с братом редко его видели, потому что он возвращался домой за полночь — всегда много работал. Но мы были семьей!
Мама рассказывала, как они познакомились — в Парке культуры имени Горького. И с того дня практически не расставались. Вряд ли потому что у нее имелась московская прописка. Мама из обеспеченной семьи, родители инженеры, а отец приехал из Дагестана, и ему надо было как-то устраиваться в столице. Но я не хочу верить, что у него не было чувств! Мама вспоминает, как отец ждал рождения Димы, потом моего, говорил, как он нас всех любит. Но хороша любовь, если от тебя беременеет другая женщина, когда твоей дочери год!
Позже, я была лет семи, папа познакомил меня с Лизой. Мы общаемся, ведь она ни в чем не виновата. Отец, думаю, просто запутался. Что бы он сейчас ни говорил о маме: мол, ленивая, такая-сякая — он все равно был с ней и любил ее, прожили они вместе пятнадцать лет!
