— Вот это можно опубликовать сейчас, а это — в другой раз, когда меня не будет... Я тебе уже говорила, что начала писать стихи после смерти Альгиса — прежде, даже в юности, когда все сочиняют-рифмуют, у меня такого не было. И вдруг будто кто-то сверху надиктовывать стал, а я записывала... Я тебе и последние сейчас отдам, но ты их пока не читай. Они какие-то мрачные получились...
— Э-э-э, Образцова! Ты это брось! Ты мне сломала всю жизнь: я поменяла место работы, род занятий, круг общения, город, в котором жила, семью, а потому ты обязана прожить как минимум до девяноста шести лет! Обещала, помнишь? Попробуй только соскочить!
— Попробую не соскакивать! — расхохоталась Образцова. — Очень постараюсь.
Операция была назначена на тридцатое декабря. Я хотела остаться, но Елена категорически воспротивилась: «Еще чего не хватало! Будет она здесь на Новый год сидеть! Лети в Москву — к Юре. Все равно несколько дней после пересадки ко мне никого не пустят».
Я уже собиралась ехать в аэропорт, когда позвонил Юра. «Ты с кем разговариваешь? — спросила Образцова. — С Юрой? Скажи ему, что про пересадку — это враки, на самом деле я делаю пластическую операцию: приеду к нему молодая и красивая. Он тебя бросит и женится на мне!»
Даже накануне операции она была в своем репертуаре — продолжала шутить.
Врачи не гарантировали стопроцентного успеха, говорили: из-за возраста и тяжести болезни вероятность — пятьдесят на пятьдесят. Еще в середине декабря были моменты, когда Елена Васильевна думала отказаться от операции. Просила меня позвонить Терешковой, чтобы Валентина Владимировна организовала вылет санитарного самолета, который забрал бы ее домой. И приезжавшему навестить ее Иосифу Давыдовичу Кобзону говорила, как хочет «прямо сейчас» вернуться на дачу, к своим собачкам. Однако в конце декабря она уже не колебалась, полностью отдав свою судьбу воле Боженьки. И как всегда, старалась всех веселить.
После операции случилось то, чего больше всего опасались врачи: начался сепсис. Доктора ввели пациентку в искусственную кому, которая вскоре перешла в естественную. Не помогли даже самые современные мощные препараты. Двенадцатого января Елены Васильевны не стало.
Собираясь за столом в поминальные дни, мы, несмотря на ее запрет, не могли сдержать слез. Невозможно избавиться от ощущения, что у каждого из нас словно вынули часть души. В последнее время Елена Васильевна часто повторяла: «Бессмертных нет. Мы все уйдем к Богу, перед которым должны будем дать отчет о прожитой жизни и о том, как распорядились полученным от него даром — сколько сами смогли дать другим людям...»
У тех, кто знал Образцову лично, у тех, кому она помогала (таких — множество), у миллионов поклонников, которым певица дарила счастье своим талантом, сомнений нет: экзамен перед Богом Елена выдержала. Сейчас она на небе, рядом с теми, кого очень любила: с отцом, мамой, мужем. Альгис, приняв православие, стал в крещении Александром, а за несколько лет до его ухода они обвенчались...
