Когда Кармен стала старенькой, с Образцовой начала путешествовать Манон. Мы обязательно брали ее с собой в Питер, куда наведывались несколько раз в месяц. Если это была частная поездка, чтобы впустую не тратиться, покупали билеты в обычный вагон, но сразу после посадки переходили в ресторан. Устраиваясь на мягком диване, Елена Васильевна говорила: «Ну и что хорошего в этих «бизнесах»? Ешь то, что принесут, и плати за это сумасшедшие деньги. А мы сейчас закажем то, что захотим, и обойдется все гораздо дешевле».
Поначалу в таких путешествиях Образцова прятала Манонку за пазухой, и официанты делали вид, что не замечают высовывающейся оттуда морды. Но однажды нас застукал начальник поезда и вместо того, чтобы отчитать за нарушение правил, разулыбался: «Елена Васильевна, какая у вас замечательная собака. Как ее зовут?»
Так Манонка получила возможность кататься в Питер и обратно в Москву, не опасаясь санкций.
Образцова очень любила санкт-петербургские антикварные магазины и каждый раз накупала там кучу всякой всячины. Удержать ее от приобретения очередного самовара, прялки или зеркала в резной раме не было никакой возможности. Особой страстью были чугунные угольные утюги, чашечные весы с гирями и старинные ключи. Для последних она выделила в одном из дачных строений целую стену, вколотив в нее собственноручно несколько сотен гвоздей. Как-то в антикварной лавке Елена Васильевна увидела деревянные, потемневшие от времени грабли. Вцепилась в них мертвой хваткой:
— Давай купим!
— Нас с ними в «Сапсан» не пустят!
— Пустят.
— Сама же говорила, что восемнадцать мест багажа собрала!
— Будет девятнадцатое!
Едем в «Сапсане» и ухохатываемся, представляя, как выглядим со стороны: стильно одетые дамы, при макияже, прическах — и с граблями. Потом решаем устроить фотосессию с сельхозинвентарем: сначала для нее, потом для меня. Пассажиры, наблюдая за нашей веселухой, тоже начинают улыбаться, со всех сторон сыплются смешные реплики, комментарии.
По-моему, это все-таки случилось в другой раз... Да, грабель при нас не было, зато имелось по паре увесистых чемоданов на колесах. Выкатились с ними из вагона-ресторана и тащимся по перрону к привокзальной площади, где намерены взять такси. Вдруг видим: у одного из вагонов бизнес-класса, что в голове поезда, стоит знаменитая дама. Вся в кружевах, стразах и перьях. Смотрит отрешенно поверх людских голов, но в позе читается легкое нетерпение. Видимо, те, кто должен встречать звезду, задерживаются. Проходя мимо нее, Образцова иронично замечает: «А мы с тобой как две дворняжки!»
Грабли удачно вписались в кусочек «казачьего хутора», который Образцова устроила на территории дачи. Рядом с поленницей из аккуратных бревнышек, плетнем, на который нанизаны старые глиняные крынки, и домиком Бабы-яги. Снаружи это строение действительно напоминает лесную избушку, а внутри — светелка с выдержанным в карамельных тонах интерьером и десятками кукол. Возле пруда, куда на лето выпускались огромные золотистые и красные карпы, — две пагоды в японском стиле, обстановку для которых Елена Васильевна привезла из Японии. Чуть подальше — гостевой дом размером с небольшой отель. Хозяйка не хотела, чтобы друзья теснились. Мне кажется, не было дня, чтобы она оставалась в одиночестве. Сесть за стол одной — как можно? Предшественница Нины и Али домработница Аня постоянно ворчала: «У нас народу как у Китае!»
