Мама даже свои фирменные соленые огурцы делит довольно забавно: «Это банки — Степе и его девушке. Это — Юле. А это — Сашам» (родные привыкли называть Эсану Сашей).
Вроде все сложилось самым лучшим образом, никто ни на кого не в обиде, но наше счастье с Эсаной чуть было не разрушилось. Мне-то казалось: мы вместе, любим друг друга и ничего больше не надо. Доказывать любовь каждый день? Зачем? Нам ведь не по двадцать лет, чтобы покорять вершины. Эсана считала иначе. Мы все чаще спорили. У нее копились претензии. Когда недавно вспоминали этот период и Эсана стала их перечислять, я страшно удивился — даже не подозревал, что отношения были настолько близки к краху.
«Ты не стремился вперед. Тебе нравилось, как я готовлю, создаю уют. Но если начинала тормошить, тянуть на светские мероприятия — в ответ слышала одно: «Мне этого не нужно, и так все хорошо». Новые проекты тоже были без надобности. Ведь есть «Улицы разбитых фонарей», постоянная работа, и хватит — точка. Тебе хотелось одного: чтобы не трогали. Все устраивало. Замуж не звал, планы на будущее не строил. Предлагала:
— Давай создадим бизнес. Актерская профессия нестабильная, вижу, как ты по полгода сидишь без работы.
А ты:
— От бизнеса одни проблемы. Ты же не голодаешь?»
Словом, непонимание, тупик. И Эсана собрала вещи и уехала от меня. Я звонил, умолял вернуться. Пытался объяснить: «Это ты — молодая, активная, энергичная. А мне нужно время, чтобы перестроиться и начать соответствовать твоей скорости». Долго упрашивал. Наконец она вернулась. И я решил сделать предложение. Был ужин при свечах. Я встал на одно колено, достал кольцо с бриллиантом и спросил:
— Ты будешь моей женой?
И вдруг услышал:
— Извини — нет.
Я попросил объяснений.
— На первых порах ты был активным, целеустремленным, фееричным. А теперь мы вместе, и ты потерял интерес — вообще ко всему. Прости, но жить в этом вакууме, спокойствии, глухом как вата, не хочу. Мне нужно к чему-то стремиться, достигать и приобретать. А тебе не нужно.
Почувствовал, что теряю ее. Не знал, как быть. И еще больше растерялся. Много тогда размышлял: что делаю не так?! Наконец осенило: я всегда был как прицепной вагон — сначала жизнь мою определяли родители, потом нашим поездом рулила Юля. А ведь надо самому быть локомотивом в отношениях, принимать решения.
