Случались скандалы. Юля собирала мои вещи в чемодан: «Ночуй где хочешь!»
Степа как-то заявил: «Не буду с тобой таким общаться. И знать тебя не желаю». В шестнадцать лет дети категоричны: сын со мной с полгода не разговаривал.
Тогда я решил, что должен лечиться. Ездил в Военно-медицинскую академию, проходил курс капельниц — чистили кровь. Приятного мало. Вот такой была оборотная сторона славы.
Материально, безусловно, мы стали жить лучше. Даже смогли приобрести вторую квартиру в том же доме, только на пятом этаже, трехкомнатную. Теперь у сына, который серьезно увлекся музыкой, была своя студия, чему он был ужасно рад. Степе купили гитару и барабанную установку. Если он за что-то берется, доводит дело до конца, сейчас на гитаре играет виртуозно.
Мы с Юлей его особенно не контролировали, родительским авторитетом не давили. Когда он собрался с друзьями на велосипедах до Германии, оттуда в Голландию на пароме, нас поставил перед фактом: уже были куплены билеты. Мы не возражали — пусть взрослеет, познает мир.
Юля добилась немалых высот: стала известным в Петербурге продюсером, у нее своя компания, масштабная и авторитетная — «Граффити фильм продакшн». Она бизнес-леди, молодец, сильный организатор. С утра до ночи в разъездах. Параллельно вела дела в нашем ресторане «Улица разбитых фонарей», который мы с ней открыли на пике популярности сериала. Идея была Юлина, и она же заведением управляла. Я, если честно, появлялся там по праздникам — если важное мероприятие и надо, что называется, лицом посветить, ну и конечно, забегал посидеть с друзьями.
С женой мы виделись все реже. Так бывает. Разговоры были теперь только о делах. Совместный выход в свет — лишь когда это нужно по работе. Жена с сыном жили на пятом этаже, где попросторнее. А я поселился на первом. Как-то само так вышло. Я ведь частенько приезжаю со съемок за полночь, так вот, чтобы родных не будить — тихонько пришел к себе и уснул.
Утром просыпался, гулял с собакой — у меня была такса по кличке Булочка. Потом готовил завтрак себе и собачке. В свободные дни мыл полы у себя, а потом шел на пятый: там пылесосил, прибирался, мыл посуду. У Юли на быт катастрофически не хватало времени. Ну а Степа весь в музыке. Ищет себя. Он молодец — работал и помощником администратора, и декоратором на картине «Цвет пламени». Рукастый — знает, как держать молоток, гвоздь забить для него не проблема. Но дома ему не до уборок, перекусил наскоро — и убежал по делам. Ничего страшного в этом не вижу — молодой, энергии хоть отбавляй. У сына своя жизнь, вырос мальчик. Мы, родители, для него не то чтобы чужие, но он почти не нуждается в нас. Словом, семья наша, по сути, распадалась.
