В лучшем случае мне обещали «подумать». Удача улыбнулась в «Метрополе». Впрочем, почему «удача»? Просто там мне позволили «толкнуть речь» о замечательной певице и поставить кассету с песнями в ее исполнении. «Метрополь» никогда не работал в клубном режиме, и выступление Успенской было для него первым опытом. Опытом, который превзошел все ожидания. Дирекция ресторана предложила: «Вы можете забирать все деньги, вырученные от продажи билетов, мы окупимся на столах!» Я побежала советоваться к Любе.
«Нет! — отрезала Успенская. — Установим твердую таксу: три тысячи долларов за выход. Вдруг билеты не станут продаваться — мне что тогда, за пять копеек выступать?»
И здорово же Люба прогадала!
Были вечера, когда ресторан выручал за билеты до четырнадцати тысяч долларов.
Не довольствуясь тем, что пристроили Успенскую в «Метрополь», мы продолжали поиски престижной площадки для ее выступления. Хотели, чтобы наша протеже «выстрелила», произвела фурор. Одной из таких площадок, без сомнения, был Театр Эстрады. Я буквально вломилась в кабинет, где шло совещание директората. Заявила без обиняков:
— Давайте в ближайшую субботу организуем на вашей сцене концерт Любови Успенской!
К счастью, присутствующим это имя было знакомо — благодаря афишам о ее выступлениях в «Метрополе», которыми мы обклеили всю Москву, и лестным отзывам тех, кто успел поужинать под Любины песни.
— Но помилуйте!
— воскликнул руководитель Театра Эстрады Борис Сергеевич Брунов. — Сегодня уже четверг! За два дня вы никак не сможете собрать зал!
— Сможем. Нынешней же ночью расклеим афиши и повесим в центре несколько растяжек.
Брунов долго жевал губами, размышляя, потом совещался со своими замами и наконец стукнул ладошкой по столу:
— Хорошо. Уговорили. Ставим Успенскую на субботу. На свой и ваш страх и риск.
Полночи мы клеили афиши. Следующим вечером, после беготни по ночным клубам, отправились в номер к Любе — отчитаться о проделанной работе. И застали у нее некого Орлова. Окинув меня высокомерным взглядом, гость процедил:
— Слышь, девочка, тебе когда-нибудь раскаленную сковородку на живот ставили? Нет? Ну так поставят, поняла?
Еле нашла в себе силы пролепетать:
— А вы кто? В чем дело?
— Я профессиональный администратор. А вот ты кто? Не мучайся с ответом — сам знаю. Ты юная идиотка, которая не понимает, что собрать за два дня Театр Эстрады невозможно! Или твоя цель — опозорить на всю Москву Успенскую? Добровольно во всем признаешься или с помощью раскаленной сковородки?
Оборачиваюсь на Любу, ища у нее поддержки, и вижу: она, похоже, выпила и смеется надо мной.
— Пусть дальше твоими концертами занимается профессионал, — кинув на стол перед Успенской папку с документами, направляюсь к двери.
— Ну чего ты? Обиделась на шутку, что ли? — хихикает мне в спину Люба. — Вернись, выпьем втроем и все обсудим.
— Я не буду пить.
— Ах, тебе, выходит, западло со мной за один стол сесть?
Внутри все дрожит от унижения. Никто прежде не позволял себе так, как этот Орлов, со мной разговаривать! А Люба уже ластится: попробуй, Алиночка, то, отведай это. И меня прорывает...
— А вы, вы кто такой?! Что-то я о гениальном продюсере по фамилии Орлов ничего не слышала! А зал мы соберем! И концерт у Любы в Театре Эстрады состоится!
— И ты ей веришь? — спрашивает Орлов у Успенской. Та улыбается и пожимает плечами.
Визитер, хлопнув дверью, вылетает из номера.
Утром в субботу Успенская отправила мужа к Театру Эстрады: «Только ты свою физиономию там еще не засветил. Пойди и посмотри: стоят люди за билетами или нет?»
Вернувшись, Плаксин доложил: «У касс — очереди. Небольшие, но есть».
В зале был переаншлаг. Хотя нам сказали, что удалось продать только половину билетов: «Пришлось приглашать людей с улицы, иначе артистке было бы некомфортно в полупустом зале».
Я страшно расстроилась.
Стояла в фойе, прижавшись лбом к оконному стеклу, и смотрела на Москву-реку, расцвеченную огнями набережную... Вдруг кто-то сзади трогает меня за локоть:
— Ты чего? Уж не плачешь ли?
Один из замов Брунова. В глазах — искреннее удивление, на губах — доброжелательная улыбка.
Усмехаюсь криво:
— Почти...
— Да ты с ума сошла! Посмотри на театральную парковку — две сотни самых дорогих иномарок!
