Нас выставляли за дверь: где — вежливо, где — не очень. А на третий я совершила поступок, которого буду стыдиться до конца жизни.
С кассетой Успенской отправилась в продюсерский центр «Аленький цветочек», владелец которого намеревался вложить деньги в раскрутку Тэппер.
Мы не были знакомы лично, но Снустиков знал обо мне от Дербенева как о талантливом перспективном менеджере. Собственно, благодаря этой характеристике я и была допущена к телу. Порог высокого кабинета переступила со словами:
— Здравствуйте, Геннадий Константинович! Мне известно, что сейчас Леонид Петрович увлечен проектом с Сюзанной Тэппер и вы готовы вложить туда немалые деньги.
— Именно так.
— Но переговоры с певицей затянулись и еще неизвестно, чем закончатся.
— А почему тебя это так волнует? В чем твой интерес?
— У вас есть магнитофон?
Снустиков ткнул пальцем в угол, где стоял кассетник.
Из динамика зазвучало: «Оглянись среди ночи и дня, оглянись, ты увидишь меня...»
Хозяин кабинета даже привстал с кресла:
— Кто это поет? Очень похоже на манеру Тэппер, но это не она...
— Это Люба Успенская, живет в Лос-Анджелесе, эмигрантка.
— Песня моей молодости... — растроганно произнес Снустиков. — Мы в Афгане ее постоянно слушали. Но никто не знал имени исполнительницы. Безымянная кассета, записанная в каком-то ресторане, ходила по рукам.
— Ну а теперь, Геннадий Константинович, ответьте на такой вопрос: зачем вам Сюзанна-копия, когда есть Любовь-оригинал?
Эта фраза решила все.
Снустиков сразу перешел на деловой тон:
— Сколько нужно денег?
— Сорок тысяч долларов.
— Выделю. Проект будешь вести ты с другом, но курировать его станет человек из моей фирмы.
— Хорошо.
Как я в тот момент не сошла с ума от счастья — не представляю. Поймала удачу за хвост! Жизнь удалась! Проект с Успенской положит начало блестящей карьере!
Сквозь безудержное ликование пытался пробиться внутренний голос: «Все-таки по отношению к Дербеневу нехорошо получилось.
Он по-доброму к тебе и Валере относился, многому научил...» Муки совести были совсем некстати, и я приказала голосу заткнуться.
Спустя несколько лет, когда Леонида Петровича уже не будет в живых, а в наших отношениях с Успенской случится долгий перерыв, я предложу Валере: «Давай осуществим последний проект Дербенева — привезем в Россию Сюзанну! Это будет наша дань его памяти, наша благодарность...»
Звоним Тэппер и слышим:
— Не упоминайте имени Дербенева! Даже после смерти Леонида я его не прощаю. Жил у нас два месяца, обещал, что вот-вот вызовет в Россию, а потом вдруг звонят из Москвы и просят телефон Успенской. И в Россию едет она!
Я догадалась, что звонившие были людьми Дербенева, который решил поменять меня на Любу. И сразу порвала с ним отношения.
— Сюзанночка, милая, Леонид Петрович ни при чем! Это я тебе звонила...
Рассказала все как было, покаялась.
— Ну хорошо, — сказала Тэппер. — Дербенева я прощаю. Но в Россию не поеду — спасибо за приглашение.
В тот же день я поехала на Востряковское кладбище и долго плакала на могиле Леонида Петровича — просила у него прощения.
Свои гонорары в стоимость проекта мы со Шмыковым не заложили. Оплата хорошего гостиничного номера для Успенской — да, съемки ролика у лучшего клипмейкера — безусловно, три тысячи долларов певице за каждый концерт — а как же?!
