Европейцы стеснялись так себя вести. А вот послы африканских стран радовались от души, когда дебелые русские девки по хлопку таскали им на подносах «Столичную».
Однажды зашел я к Брусиловскому по делу, а тут ему звонит какой-то иностранец. Положив трубку, Толя мне говорит: «Сейчас придет мой друг, Джон Смит, секретарь посольства Канады, с молодой женой. Познакомить с ней хочет, и все такое».
Вскоре появляется канадец с супругой. Ведем мы с ним светскую беседу, и вдруг хлопок. Это миссис Смит ударила в ладоши и посмотрела на Брусиловского с немым вопросом. Я вглядываюсь в ее до боли знакомое лицо и вспоминаю, что это одна из официанток, обслуживавших Толины приемы.
А она капризно говорит супругу: «Джон, по-моему, нас тут не уважают». Из этого пафосного заявления не совсем ясно: кто из нас должен бежать для нее за водкой? Мистер Смит здесь гость, я тоже. Остается только Брусиловский. Он, кривя лицо, встает и спрашивает: «Ну что, парни, выпьем?» Но я за рулем, а у Смита язва. Получается, что Толя должен обслуживать эту лимитчицу! Так и пробегал потом весь вечер. Деваха отыгралась на нем за все свои унижения!
А вот фотография, где Алла в гостях у космонавтов. Я рассказывал, как она выступала в Институте космической медицины. Пела прямо на орбиту экипажу Георгия Гречко. А вскоре после этого к нам в гости на Вешняковскую пришел другой космонавт — Виталий Жолобов. Наша однокомнатная квартира еще не была тогда обустроена.
Мебель не успели купить. На полу лежал матрас, у стены стояла пара стульев.
Жолобов пожаловал вместе с приятелем — тоже не последним человеком, ответственным сотрудником газеты «Труд». Мужики принесли бутылку коньяка, а у нас даже не нашлось стаканов, чтобы его разлить. Благородный напиток вылили в чайник и по очереди пили из носика, сидя на матрасе. Тут же на табуретке стояла тарелка с нехитрой закуской. Видели бы нас тогда простые советские люди! Наверняка у них были иные представления о том, как проводит время «элита» общества...
В фильме «Пена» я собрал по-настоящему звездный состав: Папанов, Быков, Басов, Куравлев, Стеблов, Наталья Крачковская, Лидия Смирнова, Марианна Вертинская, Лариса Удовиченко.
Последняя очень смешно играла московскую тусовщицу, которая всеми силами ищет «упакованного жениха» и в конце концов находит себе «принца» из африканских студентов. Цвет его кожи ее немного смущает, и она предупреждает своих друзей перед знакомством с негром: «Только он немного загорелый». Чтобы не работать, девушка придумывает себе халяву — читает за деньги детям сказки по телефону. Иногда делает это прямо в ванне — как на фотографии на 131 странице. Для съемок, кстати, предоставил свою ванную Валентин Молчанов, который устроил нас с Аллой в круиз на теплоходе «Леонид Собинов». Обнаженная Удовиченко очень эффектно смотрелась в пене, вот фотограф ее и запечатлел.
Снимок этот в куче других лежал у нас дома на Вешняковской. Однажды, когда меня не было, Пугачева нашла его и написала якобы от лица Удовиченко: «Саше на память о Ларе», положила фотку обратно и стала ждать моей реакции.
А я — ни сном ни духом. Алла не выдержала и однажды предложила:
— Давай посмотрим фотографии, — покопалась и достала «компромат»: — Ой, а это что?
Я смотрю и не врубаюсь: когда Лариса этот снимок могла подписать? А Пугачева язвительно говорит:
— Слушай, я эту фотографию уже видела, только она была без такой трогательной надписи. Что все это значит? Как это Удовиченко оказалась у нас дома?
— Сам не понимаю, — отвечаю я. — Просто мистика какая-то!
— Ну и глупый у тебя сейчас вид, — прыснула Пугачева. И «раскололась»...
Как-то раз после концерта в Сочи к Алле за кулисы пришли какие-то люди и пригласили «чайку попить». Она согласилась, думая, что речь идет об обычном банкете. Оказалось — нет.
В Краснодарском крае тогда выращивали замечательный чай. Некоторые сорта предназначались исключительно для высокого начальства. Для того чтобы ответственные товарищи могли продегустировать элитный чай, в живописной местности построили деревянный «чайный домик». Красивый и добротный, с верандой, откуда открывался изумительный вид на горы и море. Угощения подавали девушки в русских сарафанах.
Мы на эту чайную церемонию взяли с собой пугачевского «летописца» Манешина.
