И вновь звонок: Виктор Минков, хорошо когда-то знакомый с нашим курсом, а ныне художественный руководитель театра «Приют Комедианта», предлагает роль. Еще ступенька!
Мы давали очередной спектакль «Как пчелы в меду». Выхожу на сцену и вижу: в первом ряду — две сильно декольтированные барышни в кринолинах девятнадцатого века. Высокие прически страшно мешают людям, сидящим за ними, но девушек это не смущает. Одна держит в руках букет цветов, другая — коробку с тортом. Спектакль они, можно сказать, сорвали. Зрители смотрели не на сцену, а на них. Я же кожей почувствовал: пришли ко мне, тем более что накануне был мой день рождения.
И правда, по окончании пьесы девушки поднялись на сцену, вручили мне свои подарки. Это было реально круто! С одной из них, ресторанным критиком, у меня потом даже случился роман. Случился и также быстро закончился.
Я был весел, азартен, к тому же играл на гитаре и проникновенно пел. Девчонки вокруг просто роились. Но ни с одной не возникало серьезных отношений. Когда женщина хочет выйти замуж, она обычно за что-то в мужчине цепляется. Я же был необычайно легок и невесом. Не за что им было во мне зацепиться. Порхал от одной к другой, и меня это полностью устраивало.
Лишь один-единственный раз едва не попался. Лариса была журналисткой, пришла к нам на репетицию. Сначала все шло по отработанному сценарию: я ей приглянулся, она — мне, стали общаться и быстро сблизились.
— Я беременна, ты должен на мне жениться, — вдруг заявила Лариса в один прекрасный день.
— Но я как-то к этому еще не готов, — с ужасом заблеял в ответ.
— Если не женишься, запрещу общаться с ребенком, ты его никогда не увидишь.
Тут уж мне стало нечем крыть.
Впервые всерьез задумался о создании семьи, не допускал мысли, что брошу девушку в такой ситуации, подлецом никогда не был, а о том, чтобы не видеть своего ребенка, вообще не могло идти речи. Лариса втянула в эту историю мою маму: позвонила ей, встретилась, требовала повлиять на непутевого сына.
Мама была не в восторге от происходящего, но сказала: «Детей обижать нельзя, раз уж так вышло, женись. Стерпится — слюбится». А вот папа был на моей стороне, говорил мне втихаря: «Да пошла она!»
О том, что ситуация срежиссирована Ларисой и беременность — целиком и полностью плод ее воображения, проговорилась подруга моей несостоявшейся супруги. Стыдить, выяснять отношения не стал. Просто выскользнул из ее рук как угорь, порвал окончательно и бесповоротно.
Многие люди проживают день за днем и совершенно не задумываются о смысле бытия, своем предназначении. Им и без этого хорошо. Меня же постоянно грыз червь сомнения и неудовлетворенности: неужели достиг своего предела? Неужели достоин лишь проходных ролей в скромных спектаклях?
Однажды приблизительно такие размышления прервал звонок моего одноклассника Толи Соколова:
— Олег, что делаешь летом?
Поехали со мной на духовную практику. Знаешь, что такое буддизм?
— Что-то слышал.
— Завтра будет лекция Оле Нидала, обязательно сходи. А потом обсудим поездку.
Так состоялась моя встреча с гуру буддийского мира. Оле Нидал — прекрасный, благородный человек — путешествует по миру, открывает буддийские центры, читает лекции, учит, наставляет, пишет книги. Он мне очень понравился.
Через две недели мы с Толиком уже находились среди трехсот медитирующих людей в Алуште, в снятом для этих целей доме культуры. Огляделся по сторонам: в трех шагах от меня сидит Борис Гребенщиков*!
Я никогда не занимался медитацией, а тут по девять часов в день пытался представить себя шариком, выходящим из тела прямо в сердце Будды, который расположился над моей головой. Духовная практика дала невероятный эффект — энергия радости наполнила до краев и долго еще вела по жизни. Важнейшая цель медитации — успокоить свой ум, чтобы он оставался лишь инструментом для познания, но никак не хозяином человека. Это достигается долгими тренировками, сосредоточением, упорством. Упорства-то мне как раз и не хватало.
Как-то в Питере зашел в православный храм, там шла служба.
