Очень скоро оказалось, что мамина дальновидность в буквальном смысле спасла наши жизни.
Социалистический строй рухнул, пришли времена дикого капитализма. Папа, окрыленный новыми перспективами, решил, что надо заниматься бизнесом. Он ушел из министерства и вместе с партнерами открыл машиностроительный концерн, поставлявший оборудование для нефтегазовой отрасли.
Я была уверена, что все идет хорошо, пока однажды, возвратившись домой после занятий, не застала такую сцену: папа положил голову на мамино плечо и плачет. Это так не вязалось с его образом сильного, шикарного мужчины, что я испытала шок.
— Что случилось?!
— Ничего, — ответила мама.
— Как ничего? Я же не слепая!
— Оля уже взрослая, надо ей рассказать, — еле слышно выговорил отец. — Да и все равно она узнает рано или поздно.
Оказалось, на отце многомиллионные долги. Его деловые партнеры набрали кредитов, якобы на развитие бизнеса. Выплачивать их, как выяснилось, они не собирались — в лихие девяностые это была одна из самых популярных финансовых махинаций. Миллионы рублей растворились вместе с партнерами, а крайним оказался отец: ведь именно он был генеральным директором и именно его подпись стояла на кредитных документах.
Пока была надежда договориться с банками, папа молчал. Но на смену относительно цивилизованным кредиторам пришли бандиты-коллекторы.
И они были настроены выбить долги любыми средствами.
Мою квартиру в центре пришлось продать, но вырученная за нее сумма не покрыла всех долгов, лишь дала небольшую отсрочку. Ситуация накалялась с каждым днем. Папа теперь не подходил к телефону, на звонки отвечала мама. Некоторое время ей удавалось отговариваться: мужа нет в городе, а она вообще не понимает, чего от нее хотят. Но однажды мама взяла трубку и услышала: «Если через неделю не соберете нужную сумму, дочь больше не увидите. А если обратитесь в милицию, получите ее обратно по частям».
Мама, которая до тех пор сохраняла самообладание и старалась ободрить отца, опустилась на пол и зарыдала.
Это напугало меня гораздо больше телефонных угроз. Я впервые по-настоящему осознала ужас происходящего с нами.
Родители тут же решили отправить меня за границу — там я буду в безопасности. Поехать со мной они не могли, нам бы просто не дали этого сделать. Я возмутилась:
— Вы что?! Я не предатель, без вас не поеду!
— Мы приедем позже, — пообещала мама. — А тебе здесь все равно сейчас нечем заняться, работы нет, так что собирайся.
Это было правдой. Я только что окончила институт, но кино в стране не снимали, а театры были озабочены только тем, как выжить. Новичков в труппы практически не брали.
Да и, честно говоря, после прослушивания у Константина Райкина в театр я не рвалась.
Когда Вася предложил сходить на показ в «Сатирикон», я тут же согласилась: известный театр, почему бы не попробовать. Что придется столкнуться с хамством сына великого артиста по отношению к своим же коллегам, даже в голову не приходило. Мы вошли в кабинет главного режиссера Райкина. Поздоровались. Все произошло быстро и обидно. Константин Аркадьевич был не один — за столом сидели еще несколько сотрудников. На нас он едва бросил взгляд. Даже на приветствие не ответил, только рукой махнул: мол, приступайте. Начинаем читать, успели обменяться лишь парой реплик, Райкин вдруг резко нас обрывает: «Хватит попусту тратить мое время!» И отвернувшись, заговаривает с кем-то из сидящих за столом.
