«Иваново детство» — фильм о войне, поэтому нам выделили артиллерийскую батарею, офицеры оказались заядлыми картежниками, и по вечерам актеры перекидывались с ними в преферанс. Получал я тогда шестнадцать рублей пятьдесят копеек за съемочный день и много проигрывал. Валентину это бесило: «Что ты творишь? Почему не копишь деньги? На что собираешься со мной жить?»
Скандалов я не устраивал, но для себя решил: это не та девушка, на которой хотелось бы жениться. Слишком уж давит — и это еще не имея статуса законной супруги. А тут и съемки в Каневе подошли к концу. Мы поехали на досъемки в Киев, и я, вздохнув с облегчением, отправил Валентину домой.
В Киеве моим соседом по номеру был Тарковский.
Он тоже остался без Иры, которая вернулась в Москву. Но в одиночестве мы — два не самых последних мужика — пребывали недолго. Я позвонил своим приятельницам Жанне и Кате, с которыми крутил романы на съемках у Райзмана. Девушки были без комплексов, тут же откликнулись на предложение провести вечер в нашей компании. Тарковский был юношей темпераментным и любвеобильным. Я выгуливал по Крещатику то Жанну, когда он оставался в номере с Катей, то Катю, когда его одиночество скрашивала Жанна. Потом мы менялись ролями, по моей просьбе Андрей Арсеньевич тоже с готовностью освобождал комнату.
Валентину я не вспоминал, твердо решив, что ничего между нами быть не может. Но накануне моего отъезда из Киева меня разыскала ее мать: «Женя, случилось несчастье!
Валя упала на тренировке и сломала ногу. Перелом очень сложный, кататься на коньках она больше не сможет. Дочка в жутком состоянии, грозится наложить на себя руки!»
Сердце мое дрогнуло. Я тут же вспомнил, как Валя меня выхаживала, сколько сил потратила, не требуя ничего взамен. Стало так перед ней совестно, что, вернувшись в Москву, тут же отправился в больницу. Вошел в палату с букетом хризантем. Беспомощная Валентина лежала на кровати, в глазах у нее стояли слезы. «Я за тобой, — говорю. — Поправляйся скорее, как только выпишешься — поженимся».
...На второй этаж Дворца бракосочетаний я внес невесту на руках, нога все еще была в гипсе. Это почему-то возмутило тетку с красной перевязью через плечо:
— Что это вы пришли в таком виде?
Не могли подождать?
— Делайте свое дело! — рявкнул я в ответ.
И нас расписали. На первых порах поселился у Валентины в крошечной комнатушке. Но на наше счастье дом пошел под снос. И мы получили двухкомнатную квартиру, куда перебрались вместе с тещей.
Прожили мы в браке двенадцать лет. Солидный срок. Оглядываясь назад, понимаю, что так долго продержались лишь потому, что я постоянно отсутствовал. Жену на съемки не брал. Валентина сопровождала меня, пожалуй, лишь однажды, когда я снимался в Крыму в картине «Три плюс два». Эту работу вспоминаю с особой теплотой.
Такой изумительной атмосферы любви не было потом ни в одной моей съемочной группе.
Тон задавал режиссер Генрих Богданович Оганесян. Он обладал искрометным чувством юмора, о его розыгрышах ходили легенды. У автора сценария Сергея Михалкова была в то время интрижка с молодой артисткой из Одесского оперного театра. Сергей Владимирович пришел к Оганесяну:
— Я тут пообещал одной актрисе, что ты возьмешь ее на главную роль. Симпатичная, тебе понравится.
— Ну хорошо, пусть приезжает на пробы, — согласился режиссер.
При первом же взгляде на протеже Михалкова стало понятно: девушка на роль категорически не годится. «Покупайте ей обратный билет», — дал указание ассистентам Оганесян, но Михалкову об этом не сообщил.
Когда тот снова пристал с расспросами, Генрих, не моргнув глазом, сказал: «Сереж, мне твоя певунья очень понравилась, чудная девушка. Но как она станет у нас сниматься беременной? Ведь через три месяца ей рожать».
Сергей Владимирович чуть с ума не сошел и срочно вылетел в Одессу.
— Д-д-дорогая, — заикаясь, заявил Михалков с порога своей любовнице, — у меня и так полно детей, куда мне еще один? Надо срочно что-то предпринимать! У тебя есть врач, который возьмется прервать беременность?
— Даже не знаю, — не растерялась одесситка. — На таком большом сроке это будет очень дорого стоить.
В общем, «развела» она Михалкова аж на семьсот рублей — огромные по тем временам деньги. Когда правда раскрылась, Сергей Владимирович взял с Оганесяна честное слово, что тот никому ничего не расскажет. Но Генриха так распирало, что он, конечно же по секрету, поделился с нами этой историей. Михалков был тоже человеком с юмором, поэтому зла на Оганесяна не держал. Кроме того, Сергей Владимирович был расчетливым, посмотрев отснятый материал, он сразу просек, что ему не резон затевать скандал. Когда в зале зажегся свет, сказал Генриху: «Сценарий был говно, а фильм получается хороший».
С исполнителем роли влюбленного ветеринара — Андреем Мироновым мы встретились как родные. Да и Геша Нилов, сыгравший серьезного физика по прозвищу Сундук, легко влился в нашу компанию.
