Но большую часть времени мы просто наслаждались друг другом. Мы ведь так похожи. Любим одни и те же фильмы, музыку, оба хотим чего-то добиться. Поэтому нам так легко вместе.
Однако пришло время возвращаться. Бизнес требовал присутствия Максима, меня ждал коллектив.
Мы успели забыть, что в Москве никто не улыбается. Но город быстро напомнил о том, как он неприветлив, — чуть ли не в первый день на меня наорала кассирша в супермаркете. Здесь меня не ждали друзья. Работая в шоу-бизнесе, дружить невозможно. Журналисты часто спрашивают об отношениях с бывшими участницами «ВИА Гры». Мы два года жили одной жизнью, а теперь не общаемся, ведь я вышла из клана.
Долгое время была в коллективе «девочкой в розовых очках», не замечала борьбы за внимание продюсера, за его благоволение. За глянцевой картинкой «ВИА Гры» прятались люди с совершенно разными характерами и жизненными принципами. Мы не стали подругами и при встрече не обязаны бросаться друг другу в объятия, но я буду всегда рада их видеть. Хотя сегодня наши жизни не имеют точек соприкосновения.
Я предупреждала мужа: «Макс, если вернемся, наши отношения станут хуже». Не плохими, нет. Но хуже, чем в Америке. Так и случилось. Москва закрутила нас: навалилась работа, гастроли, съемки, руководство коллективом из пятнадцати человек. Максим часто отлучался в Киев. Нам теперь было не до «Марио» и совместных кинопросмотров.
Я мечтала вернуться в Америку, чтобы сохранить семью такой, какой она была в Лос-Анджелесе, — не пускали дела.
Мы очень хотели второго ребенка. Но... проходили месяцы, а у нас ничего не получалось. Врачи уверяли: вы оба здоровы. Из последних сил уговаривала себя: у нас с Максом все хорошо. И вообще рано еще переживать. А в голове стучало: каждому мужчине хочется иметь собственного ребенка. Что если я так и не смогу забеременеть? Сначала он начнет меня жалеть, потом — раздражаться, злиться без повода, я стану ему не нужна... Эти бесконечные внутренние монологи доводили меня до исступления. Теперь твержу подругам: «Девочки, гоните от себя мрачные мысли. Не сомневайтесь в себе. Подчеркивайте достоинства, прячьте недостатки и любите себя так, как хотите, чтобы любили вас. Себя надо хвалить.
От этого появляется уверенность, которая так привлекает мужчин». Но до меня самой никакие разумные доводы тогда не доходили.
Именно в этот непростой момент мне предложили главную роль в фильме «Беременный». Моя героиня, по иронии судьбы, тоже не могла зачать ребенка. Стало страшно: я верю в визуализацию, работая над ролью, продумываю каждую мелочь, полностью вживаюсь в образ. Если соглашусь сниматься, проблемы этой героини станут правдой моей жизни, я настолько в нее поверю, что не смогу забеременеть. Что же делать? Мне ведь так понравился сценарий! До этого я без сожаления отказалась от многих, поскольку ни один не обходился без фразы: «Анна в пеньюаре входит в спальню». В «Беременном» же не было даже упоминания о нижнем белье и пеньюарах.
«Решай сама, — сказал Макс, — я поддержу тебя в любом случае, но мне кажется, ты должна сниматься».
И я решила рискнуть. Макс остался в Киеве, я уехала в Москву на съемки.
К сожалению, одна сцена не вошла в фильм, но она навсегда останется в моей памяти. Мой киномуж Дмитрий Дюжев возвращается домой, я встречаю его в слезах. Он думает, что жена обиделась, но у нее другая причина для слез: отрицательный тест на беременность. Возвращаясь со съемок в тот день, я все еще переживала трагедию своей героини. У аптеки попросила водителя остановиться, нужно было купить витамины. Забежала и увидела тесты на беременность. На каком-то автопилоте купила один, точь-в-точь такой, с каким стояла в кадре. Дома сделала тест, и он оказался... положительным! Не хотела ничего говорить Максу по телефону.
