Однажды увидели в окно ГУМа, как над Красной площадью описал вираж небольшой самолет, который потом приземлился на мосту за храмом Василия Блаженного. Вечером из новостей узнали, что это был гражданин ФРГ Матиас Руст, незаконно нарушивший границы СССР и сумевший беспрепятственно долететь до Москвы. В другой раз наблюдали страшное зрелище: человек перед Мавзолеем облил себя бензином и поджег. К нему бросился мужчина и, сняв свое пальто, потушил живой факел. Нас успокаивали: это больной, сумасшедший, то, что сожжение было сделано в знак протеста, никому и в голову не пришло. Но вернусь к своему рассказу.
Не зря сегодня манекенщиц в профессиональной среде называют «вешалками». Это действительно так. Девушки идут по подиуму с руками, опущенными вдоль тела, ни на кого не смотрят, в отдельных случаях модельеры даже закрывают их лица вуалями, чтобы ничто не отвлекало от платья.
В наше время было по-другому. Я выходила, всматривалась в зал, и чтобы его завоевать, выделяла кого-то среди зрителей и начинала взглядом вести с ним диалог, улыбалась, кокетничала. В этот момент не самая остромодная вещь на мне вдруг становилась интересной, желанной для покупательниц. Я словно говорила им: живите как я, носите то, что ношу я, — лучшего вы не найдете. Костерок моей чувственности разгорался на подиуме ярким светом. Зрители меня любили: пара выходов — и я уже владела аудиторией, каждое следующее появление встречают аплодисментами. А это нравилось далеко не всем в нашем женском коллективе. На показе время сжато, надо работать быстро и четко. И вот ты во всей красе бежишь на подиум, чтобы не пропустить свой выход, а навстречу коллега, которая со всей дури так шарахает тебя плечом, что вся твоя красота идет насмарку: воротничок набок, волосы упали на лицо. Кое-как поправляешь прическу и выскакиваешь к зрителям. Наша администрация вскоре заметила, что модель Ленка Данишевская буквально устраивает на меня охоту, и приняла меры. За кулисами выстраивался живой коридор из обслуживающего персонала, не дававший хищной сопернице приближаться ко мне.
Зависть была сильная. На показы являлось множество привлекательных мужчин, которые просили своих подруг-манекенщиц пригласить меня в компанию. Но те отказывались. Раз Игорь Костолевский, друживший с Любой Питерцевой, попросил:
— Познакомь с Метелкиной.
— Она не хочет.
