Я оказалась главой семьи. Надо было зарабатывать. Снялась в нескольких фильмах. В первую очередь меня поддержал Игорь Всеволодович Можейко — Кир Булычев, пригласил в многосерийную картину по своему сценарию «Гостья из будущего». Я играла Полину, женщину из будущего, которая появлялась в нашем времени, а потом возвращалась назад. Съемки проходили в Москве, во 2-м Волконском переулке, неподалеку от нашего дома. Это меня полностью устраивало: могла посадить двухлетнего сына в коляску и взять с собой на работу.
Мне почему-то сшили платье с глубоким вырезом, которое не слишком выгодно смотрелось на моей костлявой фигуре и тощей груди, режиссер Павел Арсенов увидел и произнес: «Зато у нас глаза!»
Настроение в тот период держалось на нуле, мне достаточно было услышать в свой адрес грубое слово — и я сникала, опускала голову, начинала задыхаться. Стали репетировать сцену в присутствии Вячеслава Невинного, игравшего пирата, которого в финале моя героиня нейтрализовывала взмахом руки. Актер был сильно выпивши, стоял в стороне и вдруг громко воскликнул:
— Ну, все!
Режиссер остановил репетицию. Невинный, обращаясь ко мне, изрек:
— Поздравляю, вы — бездарны!
— Я с вами полностью согласна, просто потерпите немножко мое присутствие.
Арсенов сделал вид, что это его не касается, промолчал, но, видимо, переговорил с Невинным без посторонних глаз: тот перестал меня задевать.
Однажды я шла по коридору Киностудии Горького, вдруг навстречу известный артист Г. Хвать меня за руку и говорит:
— А вы поинтереснее той, которую я чуть не утвердил на роль учительницы музыки. Как вы здесь оказались?
— Заканчиваю съемки.
— Очень хорошо, сразу же начнете сниматься у меня.
Съемки фильма, который он ставил как режиссер, проходили под Москвой. Помню, закончили работу, режиссер поймал мой взгляд и показал глазами на соседние кусты. Я отрицательно покачала головой. Не бегаю я по кустикам, любовь там точно не найдешь. Г. мне отомстил, не дал озвучить роль, на экране моя героиня говорит голосом Ариадны Шенгелая.
Со своим образом странной женщины я не могла рассчитывать на частые приглашения в кино, не представляла, что надо проявлять активность в поисках ролей.
Меня тогда очень выручала сестра: поддерживала материально, племянники приходили посидеть с сыном, когда я работала, а мама болела. Я схватилась за Сашу как за спасательный круг. Открывала утром глаза и заставляла себя встать с постели только потому, что надо было заниматься ребенком.
Мама замучила упреками. Все ее раздражало. Морально выдерживать это было очень тяжело. Постоянно задавалась вопросами: почему, прожив жизнь, испытывая физическую слабость, люди не перестают держать друг друга в напряжении, не щадят близких, почему они так беспощадны к ним? Спасали походы в филармонию, на выставки, а еще разговоры со священником. Я начала ходить в храм.
А вскоре грянула перестройка. Мастерство манекенщиц оказалось никому не нужным. Камерные показы, описание моделей и предложение рукодельничать отошли в прошлое. Рынок заполнился таким количеством одежды, что от нее просто начало тошнить.
