— Вчера помнила, а сегодня — увы! — забыла.
Я притворилась дурочкой. В модных кругах шепотом пересказывали трагическую историю манекенщицы Регины Збарской. Красавицу завербовал КГБ, заставляли ее спать с нужными людьми, в том числе с иностранцами, стучать на своих любовников. А когда нервы у девушки сдали и она начала болтать лишнее, сначала ее засунули в психушку, а потом, думаю, попросту ликвидировали, хотя по официальной версии произошел несчастный случай. Я очень боялась повторить судьбу Регины. Нет, никогда! Бежать, бежать! Комитетчики кружили вокруг меня месяца два, потом махнули рукой и отстали.
А суды мы все же выиграли. Правда, папа до этого не дожил... Оклеветанный и оскорбленный людьми, с которыми работал, переживавший за меня, он решил, что лучший выход — свести счеты с жизнью. Как мы об этом тогда не догадались?! Пистолет отец сдал, но у него остался кортик. Попрощавшись со мной, он вышел на лестницу, спустился на один пролет и пять раз ударил себя кортиком в сердце. Я находилась в нескольких метрах от него, но не почувствовала, что родной человек умирает. Его обнаружила соседка, отец лежал без сознания в луже крови. Вызвали «скорую». До последнего верили, что папа выживет. Не случилось...
Мы — его близкие — виноваты перед ним: не заметили, что происходит, вовремя не поддержали. Думали, что он железный, а папа оказался из плоти и крови.
Сергея я больше не вспоминала. Он сам дал о себе знать в 1996 году. Вернее, даже не сам. К нам явился участковый милиционер:
— Сергей Дмитриевич здесь проживает?
— Нет.
— Подпишите бумагу, что он отсюда съехал.
Подписали.
— А по какому делу вы хотите зафиксировать его отсутствие?
— Неважно.
Когда рана, нанесенная мужем, еще кровоточила, я отправилась к гадалке. Та раскинула карты, всмотрелась в мое лицо: «Это хорошо, что вы расстались. Его история больше не имеет к тебе отношения. Останься ты с ним, разделила бы его участь. Его ждет страшная смерть». Может, участковый что-то скрыл от нас, может, Сергея убили?
После папиных похорон мама как будто обесточилась. У нее была сильнейшая депрессия. Я боялась оставлять маму одну, старалась все свободное время проводить рядом. Это оказалось тяжелым испытанием. Все претензии мама обрушивала на меня, сначала я ей отвечала. Но однажды подруга сказала: «Разве не видишь, как твоей матери тяжело живется? Ты должна все от нее сносить».
Мама действительно помогала мне растить Сашу, за что я ей благодарна. Правда, сын считает:
— Все эти годы бабушка тебя гнобила. Она жизнь тебе испортила.
— Нет, сынок, я так не считаю. Видно, у каждого своя судьба. У меня — такая.
Последние семь лет мама тяжело болела, не выходила из дома и умирала, сильно мучаясь...
