Влад Прохоров: «Ради роли я легко набрал 15 килограммов»

«На втором курсе Школы-студии МХАТ увидел, как Марина Федункив шла по Камергерскому переулку. Я, жутко волнуясь, подбежал, представился: «Меня зовут Влад, я тоже из Перми, учусь в Школе-студии МХАТ». Потом, когда я попал на «Универ. Молодые», узнал, что Марина играет комендантшу общежития. Сидел и думал: напомнить ей ту историю или нет? И вдруг она сама говорит: «А ты ко мне тогда на улице подбегал, помнишь?» — рассказывает исполнитель одной из главных ролей в сериале «Универ. Молодые».

— Влад, на канале ТНТ вышел сериал «Универ. Молодые», продолжение прежней истории, но уже с новыми актерами. Расскажите, как вы попали в этот проект?

— Я узнал о кастинге, заинтересовался, потому что сейчас есть мода на возрождение культовых сериалов. Когда прочитал сценарий, понял, что хочу стать частью этой истории. Прошел пробы, мы уже отсняли первый сезон. Ждал его с нетерпением. Верю, что он получился интересным.

— Вы смотрели старые сезоны «Универа»? Здорово было оказаться в легендарном сериале?

— Конечно! Первый сезон вышел в 2008 году, мне было всего 10 лет. Мы всей семьей обожали смотреть сериалы, которые тогда показывали: «Моя прекрасная няня», «Счастливы вместе»... И «Универ», конечно. Так что я лучше всего запомнил актеров, сыгравших именно в первом составе.

Волнение на съемках присутствовало, мы понимали, что нас будут сравнивать с любимыми героями. Так же я волновался и когда прошел кастинг в фильм «Руки Вверх!» (Владу Прохорову досталась роль Сергея Жукова в молодости. — Прим. ред.). Но творчество — это всегда магия. Если у тебя есть обаяние, харизма, органика, если ты по-настоящему живешь своей ролью, зритель это почувствует. Мы — молодое поколение, и это уже новая история. Какой смысл постоянно оглядываться назад?

— Многие актеры, сыгравшие в популярных ситкомах, потом сталкиваются с тем, что их ассоциируют только с этой ролью. У вас есть такие страхи?

— Нет, потому что «Универ» — далеко не первый мой проект. Если бы это была моя единственная работа, тогда, возможно, я бы задумался. Но у меня за плечами есть биографический фильм о группе «Руки Вверх!», авторское кино, комедийные сериалы. Актер должен сниматься в разных жанрах, это важно для роста.

— Фильм «Руки Вверх!» стал вашим трамплином в профессии?

— Конечно. Это был просто счастливый билет!

— Как проходили пробы? Вы встречались с Сергеем Жуковым?

— Кастинг длился полгода. Были актеры, внешне очень похожие на Жукова, но говорили, что им чего-то не хватало. Когда утвердили меня, мы с Сергеем сразу почувствовали какую-то внутреннюю связь. После выхода фильма многие зрители признавались, что, может быть, на первых секундах они не увидели Сергея Жукова, но потом совершенно забыли о внешнем сходстве и погрузились в образ. Несмотря на внешнее отличие, я смог передать его энергетику.

— Вам пришлось набрать 15 килограммов. Это было жестким условием?

— Нет, но после разговора с Сергеем и режиссером я понял, что это поможет создать верный образ. Я набирал вес постепенно в течение съемок, а потом быстро сбросил для другой роли. Все решалось питанием: чтобы набрать — нужно есть, чтобы сбросить — закрыть рот на замок. Но главное было в другом: я полностью погрузился в образ Сергея Жукова. Я жил его творчеством, его интервью. Знал весь его плейлист, а это не только самые известные хиты, вроде «Крошка моя», «18 мне уже», а вообще все его песни. Я постоянно был в процессе, в коммуникации. Было сложно, но при этом все очень важно для роли. Ведь Сергей Жуков — реальный человек, он по-прежнему известен, его творчество живет и сейчас.

— Часто ли вы отказываетесь от ролей или считаете, что в начале карьеры нужно соглашаться практически на все предложения?

— Возможно, кто-то воротит нос от работы, но обычно это те, у кого все в жизни уже устроено: родители и денег дадут, и квартиру снимут, и вообще за них все решат. А я с 18 лет, как уехал из дома, живу в Москве самостоятельно. Вначале я соглашался на разные роли: важно было наработать опыт и просто зарабатывать на жизнь. Сейчас более избирателен, но если проект качественный и его увидит зритель — почему нет? Я недавно побывал на одном мастер-классе, и там была затронута интересная тема: театральное образование часто воспринимается как что-то возвышенное, связанное исключительно с творчеством. Но в первую очередь это же профессия. А она должна давать возможность как минимум зарабатывать деньги. Ведь люди учатся для того, чтобы потом обеспечивать себя и свою семью.

— Кстати, вы помните свои первые пробы, первое утверждение и первые съемки?

— Я только окончил Школу-студию, как раз начался проект «Исправление и наказание». Я считаю, это был отличный старт для артиста. Канал ТНТ, и не просто какой-то эпизодик, а полноценная главная роль. Но путь к этому был непростым. Я проходил множество кастингов, где бывало всякое — могли просто холодно отказать, а иногда и откровенно нахамить. Помню, как мне жестко сказали: «Твое лицо не для афиши». В 18 лет такие слова сильно задевают, особенно когда ты только начинаешь и еще не уверен в себе. Но я воспринимал это как проверку на прочность. В жизни бывали проблемы посерьезнее, чтобы на такую ерунду реагировать. И когда случилось «Исправление и наказание», я был бесконечно благодарен режиссеру Анне Пармас за то, что она меня заметила. Я тогда еще многого не понимал, вообще не знал, как кино снимается. Даже в лучших театральных институтах, например в Школе-студии МХАТ, этому не учат, не объясняют. Ничего не знал: как разобрать свою роль на 16 серий, выстроить все эти линии, отслеживать свои сцены, чтобы не потерять понимание, к чему ведешь своего персонажа. Анна Пармас мне в этом очень помогала. Правда, потом я два года не ходил на пробы, боялся, что меня из театра уволят.

— После Школы-студии МХАТ вы стали работать в театре «Современник»…

— А через два года ушел из «Современника», потому что театр отнимал все время, а я хотел сниматься. Это было сложное решение, но правильное. Если ты в труппе, то репетиции могут проходить ежедневно, причем чаще всего днем, и тебя никто не отпустит, если у тебя есть другие планы. Это жесткий график, который может поглотить все время и энергию. Жаль, что к решению уйти из театра я пришел только два с половиной года назад. Не всегда есть кто-то, кто даст совет в сложной ситуации. Ты варишься в переживаниях сам: «А что, если я уйду из театра и у меня не будет этих 37 тысяч рублей в месяц? А вдруг я останусь вообще без денег?» Это страшно, и я прекрасно понимаю тех, кто принял другое решение. Зато я после ухода из театра стал активно сниматься.

— Как вы относитесь к критике?

— Начну с театра. Знаете, это такое место, где тебя будут критиковать всегда, что бы ты ни сделал. Кстати, состоявшиеся артисты обычно самые понимающие, лояльные. А те, у кого что-то не складывается, часто становятся самыми яростными критиками. Поэтому, если претензия исходит от человека, чье мнение я уважаю, — например, от старшего коллеги, — я обязательно выслушаю. Мне интересно получать новые знания. А в других случаях просто не буду тратить свое время.

— А как насчет непрошеных советов?

— Их очень много. Вот, например, у Андрея Миронова была известная история. Он вышел на сцену, рассказал свою биографию, а потом взял конверт с вопросами от зрителей. Один из вопросов был: «Довольны ли вы своей ролью? Наверное, можно сыграть и лучше?» И он ответил: «Я же не стану говорить строителю, что он неправильно кладет кирпич. Он сразу меня пошлет куда подальше. Никто не будет учить хирурга, как правильно пришивать сердце. А в творческой профессии нет объективных критериев. Кому-то нравится, кому-то нет. У каждого свои вкусы».

— Вы принимали участие в крупных и известных проектах, работая с талантливыми и знаменитыми актерами. Кто из них произвел на вас особенное впечатление?

— Как профессионалом я очень восхищаюсь Яном Цапником. Он постоянно работает, у него бесконечное количество премьер. Он всегда энергичен, общителен и с уважением относится к молодым артистам — по крайней мере, я это чувствую на себе. Я действительно профессионально влюблен в его талант и подход к делу. Еще мне очень понравилось работать с Георгием Дроновым, Катей Стуловой и Максимом Лагашкиным. Смотришь на них и думаешь: «Какие же они крутые!» Аня Михалкова — это вообще первая взрослая актриса, с которой я снимался. Таня Лютаева тоже оставила яркое впечатление. А на съемках «Универа. Молодые» у меня случилась настоящая творческая симпатия к Марине Федункив. Она у меня и до этого была в поле внимания, ведь она, как и я, из Перми. 

Недавно я вспоминал историю, как на втором курсе Школы-студии МХАТ увидел Марину, которая шла по Камергерскому переулку. Я тогда сказал однокурсникам: «Ничего себе, это же Федункив! Мы земляки, надо подойти, познакомиться». Я, жутко волнуясь, подбежал, представился: «Меня зовут Влад, я тоже из Перми, учусь в Школе-студии МХАТ, приходите на наши спектакли». Я даже сказал, что если буду сниматься в кино, то мечтаю работать с ней. Тогда я вообще думал, что стану театральным актером, а кино — это что-то недостижимое. А потом, когда я попал в «Универ», узнал, что Марина играет комендантшу общежития. Сидел и думал: напомнить ей ту историю или нет? И вдруг она сама говорит: «А ты ко мне тогда на улице подбегал, помнишь?»

— Она действительно помнит?

— Да, это правда. Марина Гавриловна очень душевный, приятный, дружелюбный человек.

— А вы к ней по отчеству обращаетесь?

— У меня вообще такая привычка. Я, например, и к Сергею Жукову обращался Сергей Евгеньевич. С Мариной тоже — иногда Марина Гавриловна, а иногда просто Марина, зависит от настроения.

— Вы говорили, что решение стать актером пришло спонтанно. Как это произошло?

— Я не был театралом, да и кино как таковым особо не увлекался. Конечно, смотрел фильмы — комедии с Джиммом Керри, «Мистера Бина», советское кино, классику вроде «Форреста Гампа» или «Зеленой мили». Но сложное кино, артхаус — подобным не увлекался. Я в девятом классе вдруг понял, что актерство — это профессия, и захотел поступать в театральный. Сначала думал о Перми, но потом вдруг решился ехать в Москву. В итоге поступил везде, куда подавал.

— Почему именно Москва? Из-за лучших вузов или потому, что здесь, как говорится, вся жизнь?

— Вообще, я думал, что буду учиться в Питере. Был уверен, что в Москве меня не возьмут — конкурс слишком большой. Но в итоге до Питера я так и не добрался. Приехал в Москву на прослушивания, прошел все туры. В ГИТИСе уже после первого тура понял, что меня возьмут. В «Щепке» — после второго. И тогда я подумал: зачем ехать в Питер, если можно учиться в Москве? После третьего тура меня взяли в Школу-студию МХАТ. Во ВГИКе тоже успешно прошел испытания. В итоге я выбрал Школу-студию МХАТ: когда сдавал документы после третьего тура, увидел на стене фотографии студентов и педагогов. Среди них были известные артисты — Евгений Миронов, Юрий Стоянов, Сергей Безруков. Я понял, что это место, где учатся и выпускаются настоящие мастера. Позже я посмотрел в интернете и узнал, что многие актеры, которых я обожал, — выпускники этой школы. Например, Анастасия Заворотнюк, в которую я был влюблен с детства, тоже училась там.

— Как вы готовились к поступлению? Сами подбирали программу?

— Да. У меня было одно стихотворение, одна басня и два прозаических отрывка. Хотя я не занимался в театральных студиях, интуитивно понимал, что нужно выбирать то, что будет близко именно мне. Программа была небольшой, но, как оказалось, она мне идеально подошла.

— То есть у вас не было опыта в театральных студиях, не было педагогов? Просто все сами выучили и поступили? Это впечатляет.

— В детстве я не посещал театральные студии, только играл на аккордеоне. А в одиннадцатом классе знакомые предложили поступать на режиссуру в Пермский институт культуры. Я пошел туда, сказав, что уже окончил школу, и меня взяли. Когда я признался в своем маленьком обмане педагогу, Виктору Дмитриевичу Узуну, он сказал: «Я не хочу тебя отпускать. Приезжай к нам после школы, смотри, как мы работаем, показывай этюды, ходи на сцендвижение». И после уроков я стал ездить в институт, это было далеко — две пересадки: сначала автобус, потом трамвай. Наблюдал за тем, как студенты придумывают этюды. Это был мой первый опыт погружения в театральную среду. Но программу для поступления мне никто не подбирал. Виктор Дмитриевич сказал: «Придумай сам». И сейчас, когда меня спрашивают: «Влад, что почитать? Каких авторов выбрать?» — я всегда отвечаю, что советовать тут бесполезно. Только сам человек может понять, что ему подходит.

— Родные легко вас отпустили?

— Бабушка меня поддержала (родители умерли, когда Владу было всего 10 лет. — Прим. ред.). Она сказала: «Поступай. Если не получится, что-нибудь придумаем». Мол, если не поступлю на бюджет, то будем искать выход. Но я понимал, что образование в Москве все-таки дорогое и моя семья не справится. У меня были небольшие накопления, потому что я сирота и государство выплачивало мне пособие, которое скопилось за годы до 18 лет. Но этих денег хватило бы максимум на полтора года обучения. Хорошо, что удалось поступить на бюджет. До сих пор помню, как я приехал на Ярославский вокзал с аккордеоном в деревянном чехле… Еще гитара у меня на животе висела. Сзади рюкзак с вещами, книжками, в левой руке — пакет с едой, который мне дали в Перми. Нагруженный, спустился в метро, поехал в институт… Где я жил — это отдельная история! Сначала у знакомой, потом у родственников — они пустили на одну ночь. Потом ночевал на улице, потом познакомился с какой-то девочкой и снимал угол в общаге химиков.

— Влад, судя по всему, вы человек удачливый. Вы считаете себя счастливчиком?

— Конечно, считаю, что мне везет, и верю, что кто-то свыше меня поддерживает — может, родители, может, высшие силы. Но при этом я четко понимаю: ничего бы этого не было, если бы не огромная работа, которую я вложил. Это не случилось само собой. Кстати, никто не сможет раскритиковать меня сильнее, чем я сам. Я часто не даю себе возможности остановиться и порадоваться достигнутому. Вот, например, чего-то добился и сразу думаю: «Но это же так мало, нужно двигаться дальше». И так происходит постоянно.

— А все началось, когда в 18 лет вы купили билет на поезд Пермь — Москва. Первый серьезный шаг!

— Я убежден: чтобы что-то произошло, нужно что-то делать. Как минимум — шаги вперед.