Валерия: «Мы с Йосей снова ощущаем себя молодоженами»

«Когда приходит первый успех, а с ним и первая усталость, артист порой думает: «Как же мне все это надоело! Проведу-ка я новогоднюю ночь дома». Отказывается раз, два, три. А потом проходит какое-то время, и он в растерянности: «Ой, а что-то мне никто не звонит...» По-моему, очень грустно тому музыканту, которого не зовут на новогодние выступления», — говорит певица Валерия.

— Валерия, мы беседуем с вами накануне Нового года. Как вы встречали этот праздник в детстве?

— Это сейчас подготовка к 31 декабря начинается за несколько недель и новогодняя ночь превращается в невероятно масштабную феерию. Раньше все было как-то попроще. Если говорить о моем детстве, которое прошло в Аткарске, то Новый год для меня — это утренники в детском саду и потом в школе, новогодние представления в ДК. И, конечно, нарядная елка дома, праздничный стол, родители, бабушка.

— Елка была живая?

— По-моему, искусственные в Аткарске тогда еще не продавались. Так что да, живая, но не елка, а сосна с длинными иголками (именно это дерево распространено в наших краях). Папа ездил за ней в питомник, елочных базаров в нашем городе я не видела. Деревце было душистое, ароматное, изумительно пахло смолой. Правда, иголки очень быстро начинали осыпаться, по­стоянно приходилось их выметать. Но все равно елка стояла у нас до февраля. После этого мы ее сбрасывали с балкона — как все жильцы нашего дома, потому что не хотели засыпать иголками весь подъезд. Ну а потом папа выходил на улицу и относил деревце туда, где его забирали коммунальные службы.

— Новогодние музыкальные программы — «Голубой огонек», «Песню года» — смотрели?

— Конечно! И с ранних лет мечтала, что тоже буду на экране телевизора. Очень ярко это представляла, буквально ощущала себя там — в мерцающем прямоугольнике кинескопа...

— Пройдет немного времени, и без вашего участия станет трудно представить праздничные концерты. А какая новогодняя запись на телевидении оказалась для вас самой необычной, запоминающейся?

— Их были десятки, если не сотни. Вообще, новогодние номера отличаются большим размахом, пышностью, для них делаются роскошные декорации. Особенно масштабно готовили подобные шоу лет 10—15 назад — сейчас уже так никто не снимает. У меня перед глазами проходит целая галерея потрясающих, великолепно подготовленных разными телевизионными командами номеров.

А самой запоминающейся и нервной оказалась работа в шоу «Старые песни о главном. Постскриптум» (его снимали осенью 2000 года в Санкт-Петербурге, главным режиссером проекта был Олег Гусев). Я должна была спеть «Мамбо италиано». С меня заранее очень подробно сняли мерки, я специально ездила в какое-то ателье. Мне должны были сшить подходящее по стилю платье — в номере еще участвовала большая подтанцовка.

Когда наступило время съемок, у меня в самом разгаре был большой тур. На один день я прилетела в Питер, чтобы отсняться. Приезжаю на съемочную площадку просто никакая от усталости. Мне протягивают платье, а оно жуткое, да еще и велико на два размера! Я в шоке: «Ребята, а зачем я куда-то приезжала снимать мерки с такой тщательностью, если получилось подобное безобразие?! По-моему, вы просто купили вот это непонятное нечто неизвестно где. В таком наряде сниматься нельзя...» Костюмеры говорят: «Сейчас мы все исправим. Нам нужно часа три, чтобы сшить платье!» Села я в сторонке, жду. И оттого, что ничего не делаю, начинаю отключаться. В итоге костюмеры умудрились изготовить вполне подходящий наряд. Я надела платье, села гримироваться. Работает визажист, а меня по-прежнему вырубает — ничего не соображаю. Как прошли репетиции с балетом, потом съемки — не помню, все в тумане. Наконец, к восьми утра номер отсняли. В состоянии полуфабриката я села в машину и отправилась на гастроли. Самое интересное, что в итоге мой номер получился потрясающим — крутым и очень атмосферным.

— Но вернемся в ваше детство. Итак, 31 декабря, поздний вечер...

— Источников музыки тогда было немного. И в праздничную ночь я не спала до победного, чтобы в конце эфира, часа в три ночи, увидеть шоу «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». «АВВА», других иностранных звезд, а еще эстрадный балет «Фридрихштадтпаласт» — ради этого стоило не спать всю ночь. Так я встречала Новый год в Аткарске. А в 17 лет поехала в Москву и поступила в институт имени Гнесиных на эстрадное отделение. Но на зимние каникулы всегда возвращалась на родину, чтобы встретить праздник с родными и близкими.

Затем достаточно быстро, в 19 лет, я вышла замуж. Но в любом случае Новый год оставался для меня семейным торжеством. Помню, однажды 31 декабря мы с мужем оказались в богемной компании: какая-то поэтесса, переводчик... И это был самый дискомфортный Новый год в моей жизни, потому что там курили. Представляете, маленькая двухкомнатная квартира, в нее набилось человек тридцать, и все дымят — мне нечем было дышать! Мучилась и думала: «И зачем я сюда пришла? Эта богема слишком шикарно живет, мне так не надо...»

Еще мне не понравилось отмечать Новый год в жарких странах. Праздник в том смысле, в каком его понимают россияне, там не чувствуется — как бы ни старались сотрудники отелей. Просто поставить и нарядить искусственную елку — этого недостаточно для атмосферы, тем более когда жара +30. В Дубае теперь на улицах рассыпают искусственный снег. Это очень красиво и реалистично, но все равно имитация. И еще для встречи Нового года мне важно иметь возможность увидеть наши российские новогодние программы. Не то чтобы сесть и пристально все смотреть. Важна картинка, которая в этот момент объединяет меня со всей страной. Да, можно потом посмотреть все шоу в интернете, но я этого делать не буду — мне интересна сама ситуация, атмосфера.

Вообще, если сравнивать с другими странами, то нигде в новогоднюю ночь нет такого веселья, как в нашей стране. Как-то я встречала Новый год в Швейцарии — получился просто ужин и танцы у елки. Кстати, в Европе 31 декабря и 1 января чаще всего обычные рабочие дни. Там пышно отмечают другой праздник — Рождество, сужу об этом по фото и видео, потому что конец декабря для российского шоу-бизнеса самая напряженная пора в году, никуда не поедешь. А у нас и Новый год — нечто фантастическое. Потом еще отмечаем Рождество, затем старый Новый год. Вот это размах!

— Артисты, в отличие от большинства людей, часто встречают Новый год на работе. Без семьи…

— Если я улетала в другой город, то брала с собой детей, чтобы вместе отметить праздник. Но чаще выступала в Москве и просила поставить меня в самое начало программы, чтобы побыстрее вернуться к семейному новогоднему столу. Ну или, снова же, брала с собой на площадку детей.

— А вы любите выступать в Новый год? Есть звезды, которые не соглашаются на это ни за какие гонорары...

— Я вообще люблю свою работу. И если есть хорошее предложение, значит, надо работать. Вы знаете, когда приходит первый успех, а с ним и первая усталость, артист порой думает: «Как же мне все это надоело! Проведу-ка я новогоднюю ночь дома». Отказывается раз, два, три. А потом проходит какое-то время, и он в растерянности: «Ой, а что-то мне никто не звонит...» По-моему, очень грустно тому музыканту, которого не зовут на новогодние выступления или у кого мало работы.

Слава богу, мой путь на сцене длится долго, и я с благодарностью отношусь к тому, что каждый год 31 декабря меня приглашают где-то выступить. Причем, если площадок несколько, приходится носиться как ошпаренной — у всех востребованных артистов так. Порой нет времени переодеться, прямо в концертном наряде бегу в машину. Понятно, что у меня есть определенные условия, и не только финансовые. Но, если все складывается, мы с Иосифом очень рады вот так провести праздник.

Кстати, мы с мужем сейчас ощущаем себя молодоженами — у нас теперь жизнь на двоих, и мы можем себе позволить разные варианты развития событий. (Смеется.) У детей свои семьи, свои интересы, свой круг. И собрать их — с мужьями-женами-детьми — довольно трудно. Хотя в прошлом году это удалось! Я выступала в одном крутом московском ресторане. Для нашей семьи — а нас было много! — накрыли красивый стол, мы пришли заранее, часов в десять, и начали отмечать. Потом я выступила, встретила Новый год с семьей и по­ехала работать на другую площадку, а дети остались праздновать.

Но обычно собрать всех именно 31 декабря — невыполнимая задача. Зато теперь у нас другой общий семейный праздник. Это 1 января, когда родилась Селинка — дочь моего сына Арсения и его жены Лианы. Вот тогда мы собираемся абсолютно все.

— А какие песни вы исполняете, когда выступаете в новогоднюю ночь? Какие-то специальные, новогодние, или свои обычные хиты?

— Пою свои. Потому что люди, которые покупают билеты на новогоднее мероприятие с участием Валерии, все-таки хотят услышать ее песни. Много раз режиссеры, которые составляют подобные программы, говорили: «А вы можете спеть новогодние песни? Их же все знают и любят...» Я всегда отвечаю: «Поверьте моему опыту: люди, которые приходят на вечер, на афише которого указана я, ждут мои хиты». И в других ситуациях, когда составляют тематические программы, режиссеры часто просят меня: «А давайте вы споете вот эту популярную песню!» Я могу пойти на компромисс и спеть одну чужую композицию. Но после этого вкрапления все равно исполню свои, потому что слушатель ходит все-таки на артиста.

Еще неопытные организаторы, делая программу 31 декабря, не всегда учитывают настроение гостей на таких вечеринках. Например, хотят много «медляков». А в новогоднюю ночь народу хочется зажигательно танцевать! Убеждаю заказчиков: «Понимаю, что лично вам нравятся эти медленные композиции, они действительно очень красивые. И я с удовольствием их спою, но в других обстоятельствах. Давайте составлю программу так, как вижу ее я, — в основном из танцевальных песен». И оказываюсь права!

— Вы соблюдаете новогодние ритуалы? Например, под бой курантов загадать желание, записать его, сжечь записочку, а пепел бросить в бокал с шампанским?

— Я просто загадываю желание. Если вдруг массово поджигают записочки, могу за компанию присоединиться к этому процессу. Но сама такого никогда не сделаю.

— У вас большая семья...

— О да! И она становится все больше и больше, потому что в будущем году у нас появится внук! Арсений и Лиана уже провели вечеринку, чтобы объявить, что они ждут мальчика. Они даже имя ему выбрали — Мирон. Но время еще есть, и, возможно, их решение изменится.

А недавно мне прислали фото внука — внутриутробное. Это же чудеса техники: точное изображение крошечного человека, черты лица видны. Помню, фото Селинки тоже делали, но оно не было таким крупным и четким. И, кстати, малышка родилась точно такой, как выглядела на фото. Фантастика: ты знаешь лицо человека, который еще не появился на свет!

— Много сил и средств уходит на покупку новогодних подарков? Сейчас кое-кто даже составляет виш-листы — чтобы близким было легче с выбором...

— Раньше я тоже парилась по этому поводу. Но в какой-то момент почувствовала, что новогодние презенты превратились в какую-то обязаловку, в потребительское безумие, в котором есть уже что-то патологическое. Весь этот раздуваемый ажиотаж на руку только продавцам. А виш-лист — тем более странно. При таком подходе люди забывают про саму суть праздника: он общий, никто никому ничего не должен, надо просто радоваться.

Вот раньше на Новый год очень многое делалось своими руками, вкладывалась душа: готовился праздничный стол, дети рисовали для родителей открытки, вырезали из бумаги снежинки, фонарики, которыми украшали елку... А сейчас маркетинг так разогнал систему новогодних подарков, что она приняла просто какие-то катастрофические, гипертрофированные масштабы. Какой в этом смысл? Чтобы купить что-то значимое для любимого человека, не обязательно ждать праздника. А захламлять дом всякой харахурой — так наша няня называла ненужную мелочовку — тем более не стоит. И потом, подарок все-таки подразумевает ответ. Если я буду своим уже взрослым детям дарить дорогие презенты, они почувствуют необходимость что-то подобное купить мне. А я не хочу никого напрягать, вовлекать в некий обмен: ты мне — я тебе. В нашей семье, по большому счету, у всех уже все есть...

— А в детстве вы о каком новогоднем подарке мечтали?

— Да ни о каком. И я даже не помню, что мне тогда дарили. Никаких писем Деду Морозу, склада подарков под елкой у нас не было! По-моему, я, как и многие другие ребята, получала в школе кулек с конфетами. И все.

Конечно, когда повзрослела, захотелось помоднее одеться. Мечтала о многом. И прежде всего о джинсах, но их в магазинах Аткарска не продавали. На самом деле, может быть, если бы я попросила родителей достать такую обновку, они поднапряглись бы и купили. Но я не просила, тем более — не требовала.

Первая фирменная, то есть заграничная джинса американской марки появилась у меня в 23 года, уже после того, как я окончила институт Гнесиных. И это были не джинсы, а джинсовая юбка. Я купила ее в Германии, она была до колена, сидела отлично и выглядела очень игриво, кокетливо.

А джинсы я долго носила советского производства, совершенно дурацкого кроя. В нашем доме жила девчонка, у которой была очень нравившаяся мне модель — в обтяжку на бедрах и с клешем от колен. Я спрашивала соседку: «Где такие шикарные купила?» А она: «Это же самые обычные, отечественные — прямые и широкие. Просто я их сверху ушила — заузила, а в области колен отрезала и сделала клеш». Ну и я сделала то же самое. Правда, моя модель изначально была другая и итоговый вариант смотрелся несколько иначе. Но все равно более или менее «джинсообразно».

Еще очень хотелось иметь кроссовки «Адидас». Мы с мамой поехали в Москву, но так их и не нашли. Купили другие кроссовки, отечественные, в которых я отходила 9-й и 10-й классы. Модель была нейтральная, и я носила ее каждый день...

— Значит, ничего необычного, оригинального в вашем гардеробе тогда не было?

— Как раз было! Родители выделяли мне деньги на пряжу, и я много вязала. Самую разную одежду, включая целые костюмы. А когда вещь надоедала, я ее распускала и вязала новую модель. Выкройками не пользовалась: сама рисовала детали и рассчитывала петли. Часто вывязывала сложнейшие орнаменты, мне это очень нравилось. Потом пошла на курсы кройки и шитья, начала что-то себе шить. В общем, как видите, родители не сильно тратились на мою одежду. Я как-то с пониманием относилась к тому, что лишних денег в семье нет. Никогда не заявляла маме или папе: «Купи!» И у моих детей тоже не было такого. Я даже не могу представить, чтобы они у меня что-то требовали. 

Когда наблюдаю, как у знакомых дети говорят: «Почему ты мне вот это не купила? Хочу сумку «Луи Виттон»!» — у меня глаза становятся квадратными. А потом такие требующие подарков детки подрастают. И хотя, даже учась в институтах, могли бы подрабатывать, продолжают требовать что-то у родителей, жить за их счет. Я этого тоже не понимаю. Слава богу, мои дети совершенно другие. Они ни на секундочку не мажоры, понимают ценность всего того, что мы имеем, знают, что в жизни с неба ничего не падает — надо вкалывать. Они самодостаточные люди, которые прежде всего уважают самих себя...

— Конец года — лучшее время, чтобы подвести творческие итоги. Как у вас в этом смысле прошел год? К примеру, удалось ли побывать на гастролях в новых местах? Или вы уже объездили всю страну?

— Вы правы: новые точки на карте страны в 2024 году посетить не довелось. Все более или менее крупные города мною объезжены по многу раз. Но все равно даже в этих местах удается открывать для себя что-то интересное...

Уже несколько лет я усиленно изучаю французский, стараюсь побольше читать на этом языке. Моя преподавательница подарила мне потрясающую книгу — роман Ирен Фрэн «Я за тобой последую в Сибирь» про удивительную женщину, француженку-модистку Полин Гебль. Она поехала в Сибирь, чтобы стать женой ссыльного декабриста Ивана Анненкова! Эта романтическая история рассказана писателем Александром Дюма в романе «Учитель фехтования», композитором Юрием Шапориным в опере «Декабристы» (первая ее редакция так и называлась — «Полина Гебль»). 

Наконец, режиссер Владимир Мотыль снял прекрасный фильм «Звезда пленительного счастья» — влюбленную пару там изумительно сыграли Игорь Костолевский и Эва Ши­­кульска. А Ирен Фрэн, наша со­временница, в своем романе исследовала судьбу Полин в мельчайших деталях. Писательница проехалась по тем местам, где два века назад жила героиня, включая Читу и то поселение-острог, в котором содержались ссыльные, много общалась с сотрудниками местных музеев и историками. Ирен побывала в Михайло-Архангельской церкви, где Иван и Полин венчались, — этот храм уже в начале XIX века считался старым. А вот в фильме, оказывается, снята другая церковь. Благодаря книге теперь я это знаю.

Мне все это было очень интересно. И когда мы прилетели в Читу, решила обязательно побывать в той самой церкви. До этого у нас было много перелетов и переездов, мы не спали нормально несколько ночей подряд, дело осложняла еще и разница во времени. В общем, сил никаких. Но я сказала Йосе: «Мы должны поехать в храм, где венчались Полин и Анненков!» Он удивился: «Да ты с ума сошла, куда тебя несет?! Лучше поспи еще пару часов». А я: «Нет, я должна!» И мы поехали...

Сейчас в бывшем храме работает Музей декабристов, службы не ведутся. Но все равно невероятная атмосфера в тех стенах сохранилась. Я уточнила у сотрудников музея, с которыми общалась Фрэн, есть ли у них ее книга. Оказалось, что нет. Вернувшись в Москву, я заказала роман во Франции и отправила его в Читу. А мне взамен сотрудники музея прислали книгу об этом храме...

— А новая концертная программа в этом году у вас была?

— Была — совершенно особая! Я счастлива, что мне удалось реализовать концерт-трибьют, на котором мои хиты пели молодые исполнители: в своем стиле, в своих аранжировках. Все было так красиво, эмоционально и душевно. И полный зал очень тепло встречал молодых ребят и мои дуэты с ними.

— Трибьют — это уже особый статус для артиста. Почувствовали себя мэтром?

— Мэтр я или не мэтр, но с песнями, которые пела, выросло уже не одно поколение, время-то идет. Кстати, молодые певцы сами выбирали, что будут исполнять, — еще когда мы готовили альбом с данной программой (он вышел весной). Такая возможность очень важна, потому что от этого зависит отношение музыканта к песне. Многие ребята сделали не просто свои аранжировки, а совершенно новое прочтение — например, дописывали куплеты. И это было здорово!

А еще в этом году я много месяцев посвятила записи нового альбома, который мы сделали вместе с моим старшим сыном Артемом. Он руководит звукозаписывающей студией в Швейцарии. Для этой работы Артем собирал кемпы — это достаточно распространенная на Западе форма сотрудничества, когда приглашаются музыканты и авторы, чтобы вместе создавать композиции. Мы собирались три раза по три дня и записали 14 песен.

— Не было страшновато вот так по-новому, коллективно работать с незнакомыми авторами?

— Что вы, я была в совершеннейшем восторге, давно не испытывала такого удовольствия от творческого процесса. Сразу сказала ребятам: «То, что я делаю всегда, я сделаю сама — вы мне для этого не нужны. А я хочу чего-то свежего, хочу быть другой. Да, свою узнаваемость никуда не дену, но хочу попробовать новое».

Процессом руководил сын, который до тонкостей знает все, что я сделала, записала. Тема прекрасно понимал, что нужно оставить как связующую нить, а что можно добавить, не разрушив до основания мой образ. В этой части я просто отдала себя в руки сына, который говорил: «А ты сможешь петь вот так? А здесь чуть меньше акцентировать согласные? А тут спеть так, как будто ты немного слова проглатываешь?»

Мне было безумно интересно, со мной как с певицей произошло некое перерождение. Теперь по-другому смотрю на многие вещи. И очень надеюсь, что мои творческие попытки будут оценены слушателями или, во всяком случае, будут замечены, потому что ну не хайпом же единым жив шоу-бизнес. Конечно, я мечтаю, чтобы новые композиции стали суперхитами, как мои старые песни из разных периодов моего творчества.

— На каком языке вы поете в этом альбоме?

— На русском. В текстах — все, что интересно мне, что глубоко трогает. И что, мне кажется, должно непременно зацепить аудиторию. Сейчас в эстрадной музыке главный тренд как раз на искренность, на предельную откровенность — я же внимательно слежу за тем, что слушают разные поколения. И еще радует сегодняшняя разножанровость — то, что востребованы и танцевальные ритмы, и фольклорные темы, и какие-то лирические песни. Мирно сосуществуют самые разные жанры, стили, артисты...

Жду не дождусь, когда смогу поделиться альбомом с аудиторией. В январе выпустим клип, а весной, надеюсь, будем презентовать альбом. Может, и концерт сделаем!

— Это ваши планы на ближайшие месяцы. А чем будете заниматься на зимних каникулах?

— Мы с Йосей планируем отдохнуть, побыть с самыми близкими людьми в Дубае. Арсений с Лианой и Селинкой приехали туда пораньше, потом к ним присоединилась моя мама, Тема со своей женой Наташей, дочь Шена. Но расслабляться долго не получится. Потому что весь январь буду снимать для нового альбома сниппеты — в Дубае с их климатом это проще сделать.

— Что такое сниппеты?

— Это коротенькие видео на песню. Сейчас полномасштабные видеоклипы с большими бюджетами снимают редко. Все артисты во всех странах теперь делают коротенькие версии, которые выкладывают в соцсети. И мы так поступаем для продвижения новых песен. Но и классические клипы — и не один — на композиции из альбома тоже снимем. А это требует огромной подготовительной работы: надо продумать сценарий видео, место съемок, стиль, наряды. Поэтому январь у меня получится вполне рабочий. А когда есть работа, я счастлива!