«Я была очень занята, воспитывая двух маленьких детей. Но вот младшая дочка подросла, и я уже не нужна ей все время. Так что теперь я стала немного посвободнее. Да что там — я прямо-таки чертовски доступна! Осталось только одно — чтобы нашелся мужчина, готовый действовать!» — говорит Шарлиз Терон.
Карьера Терон идет в гору, но вот с личной жизнью у нее по-прежнему не складывается. Шарлиз даже не желает вспоминать, точнее, игнорирует сам факт своего романа с Шоном Пенном — притом что эти отношения были публичными. В 2015 году звезды объявили о разрыве помолвки, в то время как все ждали от влиятельной голливудской пары объявления о скорой свадьбе. Многим тогда казалось, что Шарлиз впервые после того, как рассталась с ирландским актером Стюартом Таунсендом в 2010 году — они были вместе целых 8 лет, — вновь обрела свое женское счастье. Но, увы, эти надежды не оправдались.
Что же тогда случилось? Почему Шарлиз даже не хочет вспоминать о бывшем возлюбленном? Пенн, кстати, после расставания с актрисой жаловался, что Терон буквально вычеркнула его из своей жизни. В единственном интервью, которое она дала через несколько месяцев после случившегося, Шарлиз назвала причины разрыва. По ее словам, Пенн, отец двух взрослых детей от Робин Райт (они развелись в 2010 году), не рвался усыновлять ее ребенка (тогда еще Джексона именовали «сыном», а не «дочкой» актрисы), а также оформлять совместное с Шарлиз усыновление еще одного младенца. Что привело к разрыву. Тогда же она отрицала, что бросила Пенна «без предупреждения» и не отвечает на его звонки. «Ничего сенсационного не случилось. Наши отношения не сложились. Так бывает. И мы приняли решение расстаться. Вот и все».
Так или иначе, но с 2015 года, став матерью-одиночкой, актриса ни разу не дала повода всерьез приписать ей новый роман. Ходили слухи об интрижке с Габриэлем Обри (бывшим гражданским мужем Хэлли Берри) — их дети учатся в одной школе. Оба опровергли эту информацию. Пытались связать Шарлиз с актером Александром Скарсгардом, но тот публично высмеял эту сплетню, попросив журналистов «при случае передать Терон его телефончик».
А совсем недавно охочие до голливудских скандалов таблоиды свели актрису аж с самим Брэдом Питтом, уверяя, будто после урегулирования основных вопросов с Анджелиной Джоли и частичного решения проблем опеки над их шестью детьми 55-летний актер нашел утешение в объятиях Шарлиз. Публика оживилась — ведь в Голливуде уже давно мечтают найти звездную и влиятельную парочку, за которой можно было бы наблюдать, обсуждать статус отношений и давать прогнозы. Но и эти слухи, судя по всему, остаются всего лишь слухами.
Сама же 44-летняя красавица признается, что открыта к новой любви. Дело осталось, по ее словам, за мужчиной. А пока такой мужчина собирается с духом, Терон бесконечно снимается и воспитывает детей с помощью своей матери.
— Шарлиз, вы впервые сыграли в романтической комедии — фильме «Та еще парочка». Как вам новый актерский эксперимент?
— Никто не был удивлен сильнее меня. Но мы с Сетом Рогеном (актер, продюсер, автор комедийных фильмов и сценариев. — Прим. ред.) пять лет работали над этим проектом. И хотя он старательно и весьма талантливо убеждал меня в том, что я могу быть очень смешной и забавной, все равно выходить за рамки своего привычного амплуа и зоны комфорта всегда страшно. Но Сет чертовски уверенный в себе человек — и как сценарист, и как актер. Меня это восхищает. Я быстро осознала, что могу на него положиться.
— А сам Роген говорит, что в вас сочетается удивительная легкость и свет с чрезвычайным упорством и умением достигать нужного результата. Видимо, несмотря на все страхи...
— Я считаю, причина страхов у нас, актрис, вполне объяснима. Годами нам обещали одно, а получали мы совсем другое. Совсем не то, на что надеялись, на что нас «подписывали». Поэтому я благодарна Сету, что в процессе работы над этим фильмом характер моей героини постоянно развивался. Поверьте, такое отношение мне давненько, уже лет десять примерно, не доводилось встречать. Притом что я вроде без работы не сижу. Но обычно я оказываюсь единственной на площадке, кому интересно поработать над моей ролью. На этих же съемках всем парням хотелось того же, что и мне. (Смеется.) Удивительно приятные ощущения.
— И вам понравилось быть смешной и легкомысленной?
— Да уж, обычно я или умираю в финале, или сама убиваю, или меня преследуют и стремятся уничтожить. (Смеется.) Как я уже сказала, комедия — совсем не моя стезя. Но я давно была честной и преданной фанаткой Сета Рогена. Смотрела все, к чему он имел отношение. И никогда даже не мечтала оказаться с ним в одном фильме. Так что мне чертовски повезло.
— Но что поделать, вы производите впечатление очень сильной независимой женщины, с огромной силой воли, может, еще и поэтому вас побаиваются и не предлагают «легкие» роли...
— Все возможно. Мои убеждения и умение их отстаивать сложились, я думаю, еще в детстве. Мама была очень строгой, приучала к самой суровой дисциплине. Не стеснялась мне и по башке дать. В буквальном смысле могла швырнуть в меня всем, что под горячую руку попадалось. Щетка для волос, ботинок, тарелка. Стоило мне хоть на мгновение выйти из повиновения. Конечно, такое отношение к ребенку трудно себе представить в Америке — сейчас особенно. Ее бы в тюрьму немедленно посадили. Но я маму не виню. Потому что всегда знала, что заслужила наказание, что сама была виновата. И ни разу в жизни мне не пришло даже в голову поплакаться — мол, ох, как же это несправедливо со мной обошлись! Нет, никогда. Наоборот, я всегда потом приходила к матери и извинялась.
— Ваша мама, к счастью, избежала тюрьмы по другой причине — когда застрелила своего мужа, вашего отца. Он был алкоголиком и пьяный угрожал в тот день убить и вас, и ее, вам 15 лет всего было... Ее действия признали самообороной.
— Теперь это уже ни для кого не секрет. Вообще, я видела много смертей с детства. Там, где мы жили. Поэтому в 16 лет уехала сначала в Европу, а потом в Нью-Йорк, поступила в балетную школу. Но, к сожалению, во время учебы получила серьезную травму колена. И переключилась на попытки стать актрисой. К 20 годам жила по принципу «В любой момент можешь умереть, поэтому живи на полную катушку». Все время казалось, слышу тиканье часов, маятник такой над головой: одна стрелка показывает на жизнь, другая — на смерть... Мрак, отчаяние, печаль моих героинь не выглядели бы столь натурально, если бы я сама так себя не ощущала... И если бы я тогда не получила такую работу, пришлось бы тратить все деньги на врачей. А я совсем не хотела расплачиваться за то, чтобы кто-то выслушивал мои проблемы. Предпочитаю, чтобы платили мне за возможность самой их выразить.
— Неужели вы ни разу не обращались за профессиональной помощью? В Голливуде чуть что бегут к психотерапевту...
— Я обратилась к психотерапевтам только после тридцати лет. Когда все-таки обнаружила, что детство, проведенное в обществе алкоголика, с чувством постоянной тревоги и нестабильности, мешает мне увидеть перспективу. Я хотела убедиться, что в моей жизни есть перспектива. В ней может быть все, включая материнство. И я сумела с помощью терапии увидеть себя в этой большой картине, найти свое там место, где я могу создать правильные условия для жизни моих детей. (Семь лет тому назад Терон усыновила мальчика Джексона, а спустя три года — девочку Огаст. — Прим. ред.) Я всегда знала, что буду детей усыновлять. Даже будучи в отношениях со своими партнерами, никогда от них этого не скрывала. Всегда говорила, что это для меня не запасной вариант, а самый что ни на есть первый.
— А как отношения между детьми сложились?..
— Был дивный период, он длился примерно год, когда Джексон обожала малышку Огаст. Она ее целовала, обнимала, защищала, всячески выражала свою любовь. Я прямо глаза все выплакала, каждый день думала: «Это самая прекрасная любовь, которую мне довелось наблюдать за всю свою жизнь...» Но сейчас Огаст подросла и поняла, что она не обязана делать все, что ей скажет старшая сестричка. И начались войны. Ссоры и битвы. И мне теперь только жалеть остается, куда же делись те прелестные времена. (Смеется.)
— Ваша мама живет с вами и помогает воспитывать детей?
— Мама живет в нескольких километрах от нас, в своем доме, но я бы покривила душой, если бы не сказала, что она фактически является второй мамой для детей. Мы вместе их растим. Так же как вместе заботимся о спасенных нами собаках — три у мамы и три у меня. Они тоже часть нашей семьи. (Улыбается.) Мама приходит к нам в 5.45 утра и уводит собак на прогулку. Когда я работаю, она меня полностью заменяет. Летом я снималась в Англии в фильме «Старая гвардия», и мама поехала в Лондон заранее, чтобы все приготовить для приезда нашей веселой компании. И потом, разумеется, оставалась с детьми, когда начались съемки.
— Чем из своего опыта вы готовы были бы поделиться с детьми в будущем?
— Начинающей актрисой мне приходилось бесконечно себя защищать. Обороняться от ужасных людей. И постоянно в то же время доказывать, что я чего-то стою. И знаю, что делаю. Такой печальный опыт знаком многим женщинам, не только в индустрии шоу-бизнеса. Я бы хотела, чтобы мои дети никогда с этим не сталкивались. Вот например, вскоре после моего приезда в Лос-Анджелес, мне было 18 лет, я столкнулась с одним очень влиятельным голливудским режиссером. Он пригласил меня почитать текст роли в его будущем фильме. Я, конечно, удивилась, что эту читку он назначил у себя дома вечером в субботу. Но я мало что еще понимала в этом бизнесе, поэтому подумала, что так здесь, в Голливуде, принято. Когда я приехала, он меня встретил в пижаме а-ля Хью Хефнер из Playboy. Ладно, решила я, может, он так привык работать. Вошла, он предложил мне выпить, и я, дурочка, помню, подумала: «Неужели это и впрямь работа такая легкая? Интересно, когда же она все-таки начнется?» Однако очень скоро мне стало предельно ясно, что происходит. Но я знала, как себя вести. «Ничего тебе не обломится. Не на ту напал, чувак!»
— Ну, в результате, легкой ваша работа никогда не была. Правда, и награды вы получали весомые. Изуродовали себя, красавицу, для роли в фильме «Монстр», но и «Оскар» получили за эту картину. И все равно до сих пор помню, как большинство людей недоумевало — зачем ей это было нужно?
— Знаете, сначала я, при всей своей склонности к мрачным и темным сторонам человеческой натуры, не была уверена, что готова к этой работе. И не потому, что нужно было поправиться на 15 килограммов и, как вы говорите, изуродовать себя. Просто не была готова, и все. Но главным тогда аргументом «за» стала вера в меня режиссера. До этого момента никто в меня вот так не верил. Я всегда относилась к тем актрисам, кто готовы пройтись босыми ногами по битому стеклу, да что там, лечь на эти чертовы осколки, валяться на них, лишь бы роль получить. И неожиданно на пробах режиссер Пэтти Дженкинс спокойно так мне говорит: «Ты должна. Ты — единственная, кто сможет». Это было чертовски эмоционально. Я просто поплыла... Ну я же знаю, как редко актрисам выпадают такие шансы в нашей индустрии!
— Сейчас вы кажетесь гораздо более успешной, чем в какой-либо иной период карьеры...
— Возможно. В молодости у меня было все, что я в то время хотела. У меня был друг. (Терон имеет в виду свои восьмилетние отношения со Стюартом Таунсендом, которые не завершились свадьбой, но, судя по всему, этот разрыв поделил ее жизнь на «до» и «после». — Прим. ред.) Он был любителем приключений, и я тоже. Мы могли с рюкзаками отправиться куда угодно на несколько недель. Лазили по горам, плавали в морях, океанах, озерах и реках, останавливались в глуши в домах у людей, готовых нас приютить. Я развлекалась. Самыми разными способами, включая запрещенные. Нам море было по колено в те годы. Но когда отношения закончились, я испытала сильную потребность в том, чтобы стать матерью.
Всепоглощающая идея. Не хотела больше путешествий, вечеринок, приключений. Но психологически было очень тяжело проходить через процесс усыновления. Пожалуй, это один из самых отчаянных и мрачных моментов в моей жизни — когда я оформляла бумаги первый раз... Множество возникало ситуаций, когда что-то не получалось. Казалось, вот оно, цель близка, но потом случалось крушение надежд... И не однажды... И вот к 40 годам наступило лучшее время в моей жизни. Я никогда не любила никакие годы больше, чем эти. Потому что подобно героине из сказки о трех медведях нашла наконец свою идеальную кружку, идеальную постель... Я в ладу с собой и своей жизнью. И в случае чего не стану сожалеть, что не успела как следует пожить.
— А готовы чем-то снова пожертвовать ради роли? Физически я имею в виду — поправиться, например, как для «Монстра» или «Талли»...
— Я никогда не отказывалась от режиссерских требований. Но в 2018 году мне было очень тяжело сбросить вес, который я набрала для фильма «Талли». Когда тебе 27, как было в «Монстре», это казалось плевым делом. Подумаешь, перестала перекусывать в течение трех недель, и все дела. Но когда тебе за сорок, резко поправляться очень вредно, организму и телу наносится огромный ущерб.
Я, в принципе, люблю пищу, содержащую углеводы. Но в какой-то момент перестала набирать вес. И налегла на сладости. До одурения просто. Сахар буквально ударил мне в голову. И привел к жуткой депрессии — первой, кстати, в моей жизни настоящей депрессии. Потом я бесконечно долго и мучительно избавлялась от всех этих чертовых килограммов... Но я все равно не скажу «нет» — если оно того будет стоить.
— Странно, что вас до сих пор не пригласили поучаствовать в проектах киновселенной Marvel... В «Форсаже» новом, девятом по счету снимаетесь, во франшизе «Взрывная блондинка» супергероиню играете и будете снова играть, не говорю уж о вашей Фуриозе в «Безумный Макс: Дорога ярости». Казалось бы, вы для них — идеальная актриса...
— Ну, это вопрос не для меня, а для парней из Marvel. Я с ними встречалась, и мы не раз разговаривали. Но конкретных предложений мне никто пока не делал. Хотя я абсолютно открыта к этому. Жанр кинокомикса стал мне по-настоящему интересен, умение рассказать историю с помощью беспрерывного действия весьма захватывает. Так что давайте, парни, обращайтесь!
— А как вы смотрите на то, чтобы вновь попытать счастья в любви?
— Понимаете, я была очень занята, воспитывая двух маленьких детей. Не забывайте, я ведь мать-одиночка. Но я этого хотела. И наслаждаюсь материнством. Но вот младшая дочка подросла, и я уже не нужна ей все время. Так что теперь я стала немного посвободнее. Пока я не влюблена, но хожу на свидания. Да что там — я прямо-таки чертовски доступна! (Смеется.) Осталось только одно — чтобы нашелся мужчина, готовый действовать!
