«Все, что смотрится по телевизору ярко, красочно и легко, — огромный труд, нервы и почти всегда травмы. После «Цирка со звездами» мне оперировали плечо. На первом эфире ледового шоу неудачно сел на шпагат и несколько недель «собирал ноги в кучу». Пожалуй, самым безопасным конкурсом для меня стало «Евровидение» 2019 года: тогда я даже синяка не заработал», — рассказывает Сергей Лазарев.
— Сергей, на днях мы увидим вас в судейском кресле телепрограммы «Шоу Аватар» — она стартует на канале НТВ. Вы много раз участвовали в разных телешоу и конкурсах: катались на коньках, летали под куполом цирка, танцевали на паркете, дважды пели на «Евровидении». Чем привлек вас новый проект?
— Тем, что в нем применяют уникальные технологии. Если в «Маске» звезды скрывались под сложными костюмами, то здесь участники предстанут в виде своих цифровых аватаров. Такого на российском телевидении еще не было! Образ цифрового героя будет максимально созвучен внутреннему миру его физического хозяина. А жюри — мне, Марку Тишману, Тимуру Батрутдинову, Иде Галич и Аиде Гарифуллиной — предстоит угадать, кто из звезд выступает в том или ином виртуальном образе. Причем в отличие от «Маски», если жюри правильно называет имя того, кто скрывается за аватаром, участник сразу же открывается и покидает шоу. И таких разоблачений может быть несколько за программу! А место выбывших участников в следующем выпуске займут новые звезды с новыми аватарами. В общем, очень интересная и интригующая история. Кстати, когда я раньше смотрел «Маску», редко кого угадывал. Ведь спектр возможных участников очень велик. В программе работали профи, задачей которых было максимально запутать и зрителя, и жюри. А в «Шоу Аватар» технологии еще изощренней! Так что старта этого шоу жду с радостью и с ужасом. (Смеется.)
— Вы человек азартный?
— Конечно. Ведь я с пяти лет занимался гимнастикой. А спорт — это прежде всего стремление победить, стать первым. И я на каждом старте хотел выполнить более сложное упражнение, набрать больше всех баллов. Мне очень нравилась гимнастика, к восьми годам я завоевал множество дипломов, дошел до первого юношеского разряда. Но потом получил травму колена, и с большим спортом пришлось «завязать».
— Это стало для вас трагедией?
— Скорее, сложным моментом. Тренеры говорили, что я подаю надежды, а самое главное, мне самому очень нравилось соревноваться. Но к тому времени я уже увлекался музыкой. В девять лет с братом Павлом пел в знаменитом ансамбле имени Владимира Локтева и играл детские роли в музыкальном театре Бориса Покровского. А в двенадцать стал одним из участников ансамбля «Непоседы» и снялся в «Ералаше». В общем, «не было бы счастья, да несчастье помогло». Но спортивный характер у меня остался. Поэтому люблю пробовать что-то новое, мне очень интересно испытывать себя.
— И побеждать! Ведь в каждом своем телеконкурсе вы всегда или побеждали, или оказывались в призерах.
— Да. Потому что я такой упертый. «Главное не победа, а участие» — это не про меня. Если уж ввязываюсь в проект, то всегда стараюсь максимально себя проявить, быть лучшим, по крайней мере, завоевать какой-то приз. Конечно, мне уже не 16 лет, стало трудней соглашаться на какие-то физически сложные проекты. Ведь все, что смотрится по телевизору ярко, красочно и легко, — огромный труд, нервы и почти всегда травмы. После «Цирка со звездами» мне оперировали плечо, потому что я делал номер с воздушной гимнастикой и повредил связки. На первом эфире ледового шоу неудачно сел на шпагат и травмировал паховую связку, после чего несколько недель «собирал ноги в кучу» — катался, сам не понимая как. На танцевальном шоу у меня дико болели не только ноги, но и спина — там же было много высоких поддержек партнерши. На первом моем «Евровидении», в 2016 году, на репетиции я упал с декорации и травмировал ногу. Пожалуй, самым безопасным конкурсом для меня стало «Евровидение» 2019 года: тогда я даже синяка не заработал.
Думаю, сейчас я уже вряд ли вновь соглашусь попробовать свои силы в цирковом шоу или встать на коньки. Хорошо, что организаторы телешоу, учитывая мой опыт, теперь все чаще зовут быть не участником, а членом жюри. Так и в «Шоу Аватар» случилось.
— На этой «должности» вам придется оценивать выступления коллег, высказывать замечания. А как вы реагируете на критику в свой адрес?
— Ну, от коллег я критических высказываний не слышал. Может, оттого, что они видят, какие большие усилия я прилагаю к развитию музыкальной карьеры. А что касается диванных критиков — людей из интернета, которые могут написать что-то нелестное в мой адрес, то я не реагирую на их высказывания, потому что они не являются профессионалами в той индустрии, в которой я работаю. С возрастом я понял, что постоянно быть милым, нравиться абсолютно всем невозможно. Всегда найдутся люди, которые даже что-то очевидно хорошее воспримут негативно. Главное — получаю ли я удовольствие от того, что делаю, или не получаю. Это исключительно мой вкус, мое желание (или нежелание), а не чужое. Если идешь своей дорогой, можно справиться с любыми трудностями.
— А какой период своей жизни вы считаете самым сложным?
— Да каждый год бывает по-своему труден. Безусловно, сложный момент я пережил, когда после четырех лет в группе «Smash!!», в которой выступал с Владом Топаловым, решил делать сольную карьеру. Я так мечтал заработать имя, чтобы со мной считались, чтобы увидели во мне профессионала! Тогда мне был 21 год, я строил грандиозные планы. Но не знал, с чего начать, а телефон молчал. Я был в чем-то наивен, и эта наивность в том числе двигала меня вперед. Мне безумно хотелось проявить себя, доказать, что имею право выступать на лучших площадках. Да, наверное, то был трудный период становления, когда мне пришлось начинать все заново.
Но не менее труден путь и уже известного артиста, потому что каждый день тебе нужно доказывать свой уровень, не опускать планку. Я точно знаю: чем выше взлетаешь, тем меньше тебе прощают промахи. Любое твое слово, каждый твой шаг рассматривается под лупой и обсуждается в соцсетях. И я тысячу раз должен взвешивать все свои слова и поступки. Но не подумайте, я не жалуюсь — у меня в целом все в порядке. Просто жизнь периодически подкидывает новые испытания. Вы знаете, до весны 2020 года я мечтал на несколько месяцев приостановить выступления, чтобы «выдохнуть». Ведь на тот момент работал четверть века — с 12 лет! Гастроли, съемки, ведение концертов, телешоу, спектакли в Театре имени Пушкина (Лазарев окончил актерский факультет Школы-студии МХАТ. — Прим. ред.)... И как накаркал: объявили локдаун. Поначалу я очень этому обрадовался, потому что, как все, не понимал, на сколько это растянется и как повлияет на концертную деятельность. Думал: месяц-два отдохну, а там все вернется на прежние рельсы. Первое время хорохорился. Но когда все затянулось и полноценных концертов не было год, почувствовал себя выкинутым из жизни. Это сейчас мы уже вроде отвыкли от того, что нельзя выйти из дома, собраться коллективом, чтобы просто снять клип, а тогда было ощущение, что все попали в фильм-катастрофу. Ситуация усугублялась тем, что у меня большой коллектив: музыканты, танцоры, звукорежиссеры, светорежиссеры. Эти люди работали со мной много лет, и я не мог им сказать: «Когда все было хорошо, я вам платил зарплату, а сейчас все плохо, гастролей нет, концертов нет, поэтому как-нибудь выплывайте сами...» И полтора года я продолжал содержать не только свою семью, но и семьи сотрудников. Просто не мог бросить своих людей...
По счастью, этот период позади. И сейчас уже готово новое шоу «Я не боюсь!», которое мы делали очень долго, мучительно. И осенью я его покажу в Минске, Питере и Москве.
— Громкое название! Неужели вы ничего в жизни не боитесь?
— Я не боюсь быть собой, не боюсь экспериментировать. Единственный мой страх связан с семьей, с близкими.
— Сергей, у вас двое детей. И каждому вы посвятили татуировку...
— В честь сына Никиты — ему восемь лет — у меня на шее набита латинская буква N. Кстати, где бы я ни находился, даже в другой стране, могу сколько угодно маскироваться — надевать кепки, очки, но меня узнают именно по этой татуировке! Люди подходят и сами говорят: «Ой, мы вас по тату вычислили». Поэтому, когда надо появляться в общественных местах и не привлекать внимания, я заклеиваю рисунок пластырем. А в честь дочки Ани у меня на правой руке татуировка в виде буквы «А». Обещал, что набью такой символ, и полтора года назад сделал.
Еще у меня две татуировки с датами рождения моей мамы и старшего брата (брат певца Павел умер семь лет назад после автомобильной аварии. — Прим. ред.), крылья — для вдохновения в творчестве — и еще один рисунок, который никому не показываю. В общем, в каждой татуировке своя идея, смысл. Я не фанат тату, просто иногда возникает потребность, и я делаю.
— Какие характеры у ваших детей?
— Аня и Никита абсолютно разные! Дочка очень упертая, пробивная, боевая и прямолинейная. У нее на все есть ответ! И даже если она где-то не права, все равно будет отстаивать свою точку зрения. А Никита похож на меня — папин сын абсолютно, на сто процентов. Узнаю в нем себя в детстве. Такой же чистюля, вежливый, боится кого-то обидеть, лишний раз что-то спросить, кого-то побеспокоить. В общем, очень деликатный парень.
— Ваши дети растут, ни в чем не зная отказа, балуете их дорогими подарками?
— Вы не правы: мои дети, безусловно, знают слово «нет». И горы новых игрушек я им не покупаю. Наоборот, учу ценить вещи, постоянно с ними разговариваю на тему, что деньги с неба не падают. Вот недавно Никита в магазине у полки с напитками спросил меня: «А почему нельзя сделать цены ниже или вообще раздавать все бесплатно?» И я объяснил ему, что за маленькой коробочкой сока стоит огромное количество людей, их труд. Сын этот урок политэкономии выслушал очень внимательно.
— Гаджетами дети увлекаются? Смартфон у вашего сына есть?
— Да. Никите его подарил Крутой — в прошлом году на «Новой волне». Игорь Яковлевич очень много для меня сделал, с его первого конкурса «Новая волна» когда-то началась большая карьера «Smash!!». Поэтому я всегда поддерживаю Игоря Крутого в любых его проектах, очень благодарен ему за нашу дружбу. Так вот, в прошлом году я впервые вышел с детьми на красную дорожку. Моего сына Игорь Яковлевич и раньше знал — видел на каких-то мероприятиях, днях рождения детей у общих знакомых. Он поздоровался с Никитой, наговорил ему кучу комплиментов и спрашивает: «Какой подарок ты хочешь?» А мой ребенок тихо так отвечает: «Спасибо, ничего не надо». — «Но о чем-то ты мечтаешь?» И Никита признался: «Ну да, хотел бы мобильник». В тот момент у него вообще не было телефона: свой совсем детский аппарат он Анечке отдал. Крутой уточняет: «Какую модель?» Никита засмущался: «Любую, мне не важно какую». — «Айфон подойдет?» — «Да!» — «Ну все, завтра будет у тебя айфон». Я говорю: «Игорь Яковлевич, не надо». — «Нет-нет, хочу сделать подарок Никите». Я знаю, что Крутой — человек дела и человек слова, но на «Новой волне» у него столько забот, что вполне можно забыть о таком разговоре. Но на следующий день встречаю его, он сразу протягивает мне коробочку: «Передай, пожалуйста, сыну». Никита был счастлив и теперь всем говорит, что это подарок Крутого.
— А дочка? Есть у нее дорогие платья?
— Нет! Когда я только стал отцом, мне хотелось в детских магазинах покупать брендовую одежду. А потом эти вещи оставались висеть с бирками в шкафах, потому что дети растут очень быстро и просто не успевают многие наряды даже примерить. Вообще, я давно уже сделал вывод, что дорогая детская одежда — это пустая трата денег, абсолютно ни к чему. Лучше потратиться на образование детей, на поездки с ними — это поможет расширить их кругозор. Я и сам не шмоточник, у меня концертные костюмы всегда дороже, чем повседневная одежда. В обычной жизни я вообще не парюсь по поводу того, во что одет, и тому же учу детей. Я же из простой, небогатой семьи, у меня мама инженер. Поэтому знаю, что деньги слишком трудно зарабатываются, чтобы спускать их на ненужные вещи. В моем детстве мы радовались даже жвачкам «Турбо» и шоколадным батончикам «Сникерс», потому что их было трудно достать. Мама старалась купить для нас с братом модную одежду, например джинсы-«варенки». Но все равно о многом я мог только мечтать. Очень хотел снегокат, и только через несколько лет Дед Мороз мне его подарил. До этого у меня, конечно, был велосипед, но в самом раннем детстве, потом семья не могла позволить себе купить новый. А в 12 лет начались «Непоседы», и я быстро повзрослел: начал тратить деньги на сценические костюмы, а не на какие-то пустяки. И к этому же приучаю своих мелких.
— Как Никита учится?
— Завтра он пойдет во второй класс. Оценок у них пока не выставляют, но учителя его хвалят: мальчик прекрасно успевает по всем предметам. Дополнительно он изучает английский — и летом этих занятий не бросал. Еще сын занимается информатикой на специальных курсах, причем сам захотел попробовать себя в этой области. Уже делает на компьютере мультфильмы! Плюс Никита танцует в «Тодесе». Приучаю его и к чтению — на лето дали большой список книг. В общем, стараюсь, чтобы мальчик не бездельничал.
— На родительские собрания в школу вы ходите?
— Конечно, но из-за работы не всегда получается. Иногда меня подменяет моя мама.
— А Никита осознает, что у него папа популярный человек?
— В отличие от Ани, которой четыре года, сын все понимает. Я ему объясняю, что известность — это прежде всего ответственность. И Никита знает, что в публичных местах народ пристально смотрит и на его папу, и на него. Поэтому надо всегда следить за собой, хотя, в принципе, сын и так всегда хорошо себя ведет. Выходя на красную дорожку, Никита уже понимает, что его будут фотографировать, а потом эти фотографии где-то появятся. И сложности моей профессии он тоже знает, потому что был у меня на съемках, на концертах.
— Вы видите в сыне артистические задатки?
— Нет, у Никиты, по-моему, таланты другие. Вот Анюта в свои четыре года уже такая актриса-актриса. Никите нужна компания, а Аня у нас самостоятельная, может сама себя развлекать. Дочка ходит по дому и постоянно что-то под нос мурлычет, сочиняет. Что видит вокруг, про то и поет — как акын! У нас много смешных видео, на которых она исполняет эти свои песенки.
— Сергей, в следующем году вам исполнится 40 лет. Это определенный рубеж, когда можно осмыслить прожитое, что-то в своей жизни изменить...
— Я бы не хотел что-то менять. Мне кажется, сейчас у меня все в правильном балансе. Замечательная семья, замечательная карьера: я пою, участвую в телешоу, играю на сцене — в «Женитьбе Фигаро» Театра имени Пушкина. И, что важно, я сам себе продюсер, сам себе хозяин — относительно музыки. Возможно, я совершал какие-то ошибки. Но, поменяв что-либо в своем прошлом, я бы не имел в настоящем то, что имею.
Да, иногда я чересчур эмоционален, импульсивен, резок в своих высказываниях. Такой уж у меня характер: что думаю, то сразу и говорю. За эту прямоту кто-то меня недолюбливает. Но мои фанаты как раз за это и уважают. Я не хочу сожалеть о том, что когда-то сделал неправильные шаги. Главное — извлечь урок и с достоинством выйти из неприятной ситуации. Как показала жизнь, то, что мы считаем ошибками, часто на самом деле помогает нам правильно развиваться — идти своей дорогой. Для меня все — и победы, и поражения — это опыт, и я ни о чем не жалею. Единственное, что стоило бы поменять сейчас, — немного сместить акцент с работы на семью, чтобы больше времени посвящать себе, детям, путешествиям. Всю свою сознательную жизнь я пахал.
Как пришел в 12 лет в «Непоседы», так и покатилось: съемки, концерты, «Огоньки», «Песни года», шоу. Вся моя жизнь прошла на сцене. И сейчас это продолжается. Но теперь после выступления я спешу побыстрее попасть домой. Раньше, когда не было детей, рвался убежать из дома, а теперь наоборот. Всю первую часть жизни я работал на имя, отдавая все силы любимому делу. И к сорока годам достиг того, что теперь имя может уже наконец поработать на меня.
