Лука Затравкин, сын знаменитого художника Никаса Сафронова, вынужден отвечать за последствия скандальной акции, которую он устроил, приковав себя к одному из ресторанов быстрого обслуживания, много лет существовавшего в России под известным брендом.
— Лука, какой общественный резонанс был у твоей акции, во время которой ты приковал себя наручниками к дверям заведения!
— Помимо того, что большинство отечественных СМИ осветили мою акцию, огромное количество мировых изданий на первых полосах своих газет и в верхних строчках своих новостных порталов разместили фото и видео с моей акции и опубликовали мой манифест. Среди них такие акулы мировой прессы, как Daily Mirror, The Sun, New York Post. И это несмотря на то, что мой протест направлен против американских и европейских санкций. Я простой человек. За что вы наказываете меня? А в чем виноват мой кот, который теперь не может есть импортный корм? Почему мы не можем употреблять в пищу, то, чем питались всю свою жизнь? Мой расчет оказался верен: никто в мире не будет так близок американскому обывателю, как 270-килограмовый человек, прикованный к Макдоналдсу – пусть он и русский. Прочитав про меня, увидев меня, за океаном поняли, что мы в России не монстры верхом на медведях, а такие же люди с такими же потребностями и слабостями. Огромная американская группа в Faсebook, численностью 35 миллионов человек, с ажиотажем отнеслась к моей акции. Люди писали: «Мы никогда не видели более американского русского или более русского американца». «Друзья, мы забыли в России своего!» — комментировали другие.
— Чем для тебя закончился привод в полицию?
— На днях я оплатил штраф за мелкое хулиганство – 500 рублей. Я человек законопослушный, поэтому отвечаю за свои поступки.
— Как ты оказался в отделении? Что с тобой там происходило?
— Когда меня отстегнули от двери, мы спокойно прошли к автозаку – никто никуда меня не тащил. Меня отвезли в отделение, где я прошел все стандартные процедуры в течение пары часов. Все было очень мирно и корректно. Более того, некоторые полицейские, общавшиеся со мной, даже поддержали меня – сказали, что я выразил то, о чем многие думают, но не знают, как высказаться. В итоге, составили протокол об административном нарушении по статье мелкое хулиганство.
— Кто вызвал полицию? Сотрудники ресторана?
— Нет. Полицию вызвали не сотрудники. Они меня поддерживали – никто не хочет терять работу из-за закрытия заведения. И охрана ресторана ко мне не подходила, возможно, потому, что я никому не мешал. Клиентский поток я не ограничивал. Напротив, тем людям, которые хотели пройти в ресторан именно через мой вход, я сам открывал дверь. Протест мой был мирным. Я обращался к людям за океаном. Я надеюсь, что теперь некоторые люди пересмотрят свое отношение к фаст-фуду. Но хочу еще раз подчеркнуть: наша свобода в том, что мы в праве выбирать, что есть: полезное или вредное. В этом наша свобода выбора. А полицию, думаю, вызвали те из наблюдателей или посетителей, кто придерживается иных взглядов.
— Как тебя отстегнули от двери?
— Довольно забавно получилось. Я, конечно, очень волновался. Настолько, что даже не смог сразу четко сформулировать свою речь. Хотя свой манифест я написал заранее и даже выложил его в соцсеть на случай, если меня быстро арестуют, и я не успею донести свою позицию. На своей кофте я краской написал слово «манифест» и ссылку на него, чтобы все желающие смогли его прочитать в Интернете. Но простоял я, прикованным к дверям, больше часа, поэтому успел успокоиться – остыть на морозе. Адреналин, мешающий сосредоточиться, ушел, и я четко озвучил свои тезисы. За это время подъехали представители СМИ, и я сделал свое аргументированное обращение к людям. Приехала и полиция. Первым делом стражи порядка попытались отстегнуть мои наручники от двери. Но с лету у них это не получилось. Их ключи не подошли, и я смог продолжить свое общение с прессой. Пока полицейские корпели над головоломкой, как меня отстегнуть – я уже начал конкретно замерзать. Слава богу, один сообразительный спросил меня: «А у вас-то, наверное, ключ есть!?» — «Конечно, есть!» – обрадовался я. «Дадите?» — «Конечно, дам! Вы просто не спрашивали!»
— Как тебе вообще пришла в голову эта идея?
— Об этом мало кто знает, но моя идея прийти в общепит выросла из другой идеи. Изначально меня убило то, что Америка запретила поставлять в Россию фирменные концертные рояли. А я профессиональный пианист! (Лука Затравкин лауреат многих солидных международных музыкальных конкурсов, участник благотворительных концертов, награжден «Орденом Миротворца» — Прим. ред.) И если когда-то выступление Мстислава Леопольдовича Ростроповича, одного из первых моих учителей и наставников, у «Берлинской стены» стало символом и предзнаменованием ее разрушения, то сегодня великому музыканту просто не на чем было бы исполнить свою «оду мира». И наоборот, сегодня запрет на ввоз в нашу страну фирменных роялей положил еще один ряд кирпичей в новую стену, возводимую между цивилизациями, шириной в целый мир. Выходит так, что Америка борется не только с нашей культурой, а с культурой мировой. Таким шагом они пытаются запретить дарить людям гармонию и покой – делать мир лучше. Поэтому сперва у меня была мысль приковать себя к роялю. Но поскольку это негде было сделать, и мало кто понял бы смысл моей акции, символом моей борьбы стала бургерная, которая тоже занимает немалое место в моей жизни. И я рад, что у меня все получилось.
— Как папа отреагировал на твой протест?
— Он, конечно, наблюдая меня в новостной хронике, очень волновался. Но отцу я потом объяснил свою позицию, и он ее принял. Папа понимает, что я свободный человек, открыто выражающий свою позицию, направленную на защиту моих прав и свобод. Так что в этом он меня поддерживает.
