«Анора» (2024, США, реж. Шон Бейкер) называется именем главной героини, и это справедливо: это история ее взросления и расставания с иллюзиями. Первые полчаса она только и делает, что соблазняет мужчин и раздвигает ноги: для нее это обыденность. Сорвав джек-пот в лице русского богатого мальчика, не снимающего носки даже в постели, она уверенно идет к достижению своей персональной «американской мечты», и ничто ей не помеха. Анора знает свои права, она знает закон (ее единственную готовы выслушать в американском суде), она играет «по правилам». Но тут вмешиваются русские – а русские, как известно, по правилам не играют.
Стриптизерша Эни (Майки Мэдисон) танцует в бруклинском клубе, заманивает клиентов в приват-кабинки и вообще берет от жизни то немногое, что эта жизнь готова ей дать. Когда в клуб приходит 21-летний сынок русского олигарха Ваня Захаров, зовут Эни: она тут единственная, кто знает русский. Вообще, по паспорту Эни – Анора Михеева, внучка эмигрантки из УССР, но в Америке на имена и происхождение всем плевать, если не держишься своих: а Анора держится только за свой стриптизерский шест. Мальчик Ваня (Марк Эйдельштейн) окажется очаровательным инфантилом, и для Эми, как ей поначалу кажется, он будет легкой добычей. Тем более что после пары уик-эндов он предложит ей эксклюзивный контракт «личной эскортницы». Эни-Анора откроет для русского друга удивительный мир, в котором есть не только игровые приставки, но и, например, секс. А потом Ваня сделает ей предложение и купит кольцо с бриллиантом в четыре карата.
О браке наследника с «американской шлюхой» узнают русские родители (Алексей Серебряков, Дарья Екамасова) и ближайшим частным самолетом вылетают в Америку. До их прибытия с «проблемой» нужно разобраться: к делу подключают «друзей семьи», двух братьев-армян (великолепные Карен Карагулян и Ваче Товмасян) и какого-то непонятного гопника, то ли шофера, то ли вышибалу (Юра Борисов). Ваня сбегает из фамильного особняка и пускается в пьяный загул, а вся компания, захватив в заложницы злющую Анору, отправляется на его поиски. Собственно, большая и лучшая часть фильма – это гомерически смешное «роуд муви» по холодному зимнему Бруклину, где даже случайные вывески на улице, и те на русском. Из этой поездки стриптизерша вернется совсем другой – уже не Эни, а Анора Михеева.
Возможно, у режиссера Шона Бейкера, как у его коллеги Джеймса Грея и как у его героини Аноры, полузабытые русские корни, но то, что у него получилось – это кино с абсолютно русской душой и русским сердцем. «Анора» — это такой концентрат смешного, сентиментального и трагического, который бывает только у тех, кто в детстве читал по школьной программе Чехова с Достоевским. Ну, или тесно общался с теми, кто читал. Отрицание навязанных правил в пользу тех, что кажутся правильными именно тебе. Деньги, которые ничего не решают и приносят одни несчастья. Прекрасные принцы в образе Иванов-дураков. Старые добрые семейные ценности, да и просто ценности («Что это за поколение, которое не уважает старших и всё, о чем мечтает, это о паре новых кроссовок» — Карен Карагулян фактически цитирует Владимира Меньшова в «Курьере»).
Некоторые критики сравнивают «Анору» с «Красоткой» Гарри Маршалла – сюжет действительно во многом похож, хотя инфляция чувствуется: в старом фильме Ричард Гир предлагал Джулии Робертс 3000 долларов за неделю, в «Аноре» клиент платит уже 15000. Но в отличие от «Красотки», которая была, в свою очередь, инкарнацией классического мифа о Золушке, «Анора» развенчивает этот миф с самого начала: проблема Вани Захарова в том, что принц он фальшивый, из комнаты, оклеенной обоями из звездолетов. Все, кроме Аноры, это понимают.
Ну а Марк Эйдельштейн из Нижнего Новгорода, год назад сыгравший Колю Герасимова в «Гостье из будущего», после «Аноры» уехал в Голливуд — и теперь добраться до него так же сложно, как до Ричарда Гира или, например, до Тимоти Шаламе. Так что что-то от «Золушки» в «Аноре» все-таки есть.
