О фестивальном кино часто в шутку говорят, что оно сплошь претенциозное и скучное. В большинстве случаев это несправедливо — многие так называемые авторские фильмы не брезгуют теми же драматургическими правилами, что и самые популярные блокбастеры. Отходя от привычных сценарных структур, команда фильма рискует потерять внимание членов жюри точно так же, как и обычного зрителя.
В историях инди-кино есть свои тренды. Например, в нем часто используют двухактную структуру, которая хорошо ложится на личные истории, да и вообще убедительна в бытописании. Вряд ли «Леди Бёрд» стала бы лучше, появись в ней натянутый третий акт.
И все же эксперименты на то и эксперименты, чтобы иногда приносить спорные результаты. «Агнец» Вальдимара Йоханнссона из таких странных случаев. Йоханнссон в индустрии не новичок — он приложил руку к спецэффектам (то есть тем эффектам, которые снимаются непосредственно на площадке, а не добавляются графикой) «Изгоя-один» и «Войны будущего», так что отлично знает, как сделать красиво. Он знает, как убедительно показать актеров и как с умом обращаться с небольшим производственным бюджетом. У него есть видение и идеи. Что ему нащупать пока не удалось, так это динамику — неспешный темп и путаная метафоричность затягивают интересный по смыслам и подаче фильм в сферу того самого фестивального кино, о котором пренебрежительно шутят скептики.
В российском прокате «Агнец» получил слоган, больше похожий на просьбу: «Чем меньше ты о нем знаешь, тем лучше». Действительно, выдавать главные сюжетные твисты (их тут два) в таком нарративно лаконичном фильме — преступление. Это может сильно испортить впечатление, хотя с таким же успехом способно подстегнуть интерес. Пока что поостерегусь говорить о сюжетной точке, которая бы в традиционном сценарии стала бы отправной, и предупрежу, когда избегать этого уже совсем не получится.
Мария и Ингвар, семейная пара, работающая на своей скромной ферме, ведут обычную жизнь. Ее нам показывают во всех деталях, иногда прерывая потрясающе красивыми пейзажами исландской природы. Трактор, еда, овцы — многое из этого повторяется раз за разом и призвано создать ощущение всепоглощающей рутины.
Протяжное вступление со зрителем предельно честно: от заданного ритма фильм не отступит до самого конца, и, если за это время картина успеет вам наскучить, будьте уверены — лучше уже не станет. Если же вы проникнетесь холодной и вязкой атмосферой, глядя на спокойную, но полную нюансов актерскую работу Нуми Рапас и Хильмира Гвюднасона, «Агнец» будет затягивать в нее все больше и больше.
Без запоминающихся режиссерских решений не обошлось. На экране актеры принимают подлинные роды овцы. Для Йоханнссона это было важно — все дело в погружении и кинематографической правде. Съемочной команде не позавидуешь: шансов заснять задуманное было исчезающе мало, а Нуми Рапас до этого ничем подобным не занималась. Результат впечатляет. Сцена, показанная обыденно и просто, убеждает, что фильм не стесняется демонстрировать то, что обычно остается за кадром. В контексте она сработает, если зритель принял правила игры. Если нет — покажется пустой тратой времени и выпендрежем.
Формально рутина заканчивается с рождением того самого агнца из названия, но по факту фильм не изменяет себе, и самое необычное событие не нарушает его размеренного хода. Быт, красивая природа, задумчивые лица, попытки вести нормальную жизнь в изменившихся обстоятельствах, и много-много длинных кадров, перетягивающих на себя внимание от немногочисленных событий. Тем забавнее смотрится имя Белы Тарра в продюсерах — кому как не автору семичасового «Сатанинского танго» поддерживать подобный замысел.
Заложенная в культурный код структура историй говорит, что финал «Агнца» происходит в конце второго акта, и Йоханнссон прекрасно об этом знает, оставляя героев в самый трагичный момент. Ему не интересно развивать историю дальше, ведь она уже как следует ему послужила, придав всему происходящему нарочитого дидактизма. Вполне себе авторское решение.
Если вас затянуло, финал сильно ударит по голове. Если нет — заставит нервно усмехнутся и с облегчением выйти из зала, решив, что отличная идея для короткометражки растянулась на непростительно долгий полный метр. Как бы хотелось быть в числе первых, но, к сожалению, раздражение в этот раз меня победило.
Следующий абзац формально раскрывает первый сюжетный сюрприз, который, однако, уже засветился в некоторых текстах и даже в рекламной кампании, остроумно обыгрывающей желание студий продавать тематический мерч, связанный с фильмами, которые они выпускают.
Агнец, в честь которого назван фильм, — это получеловек-полуовечка, которую рожает одна из подопечных Марии и Ингвара. Пара растит ее как собственного ребенка и называет в честь своей умершей дочери. Ада — потрясающе милое существо и сразу же располагает к себе. Ее образ создан с помощью аниматроники и на удивление реалистичной компьютерной графики. Аду сразу же хочется оберегать, так что решение главных героев взять ее себе совсем не удивляет.
Не удивляются обстоятельствам и сами Мария и Ингвар. Даже начинает казаться, что в мире фильма рождение гибрида человека и животного — нечто само собой разумеющееся. Если бы в сюжете не было брата Ингвара, до глубины души пораженного видом странного ребенка, разрушить это впечатление было бы нечем.
Проснувшийся родительский инстинкт героев делает Аду участницей общей рутины, которая не теряет в размеренности, но теперь как будто освещается детской непосредственностью необычного существа, которое скоро становится обыденным в картине мира.
Йоханнссон все же не дает забыть, что эта обыденность мнимая, постоянно намекая, что Ада здесь чужая и никакая любовь приемных родителей этого не изменит. Он даже заставляет Марию сделать непоправимое, чтобы защитить свое право на материнство. Кажется, что где-то здесь скрыта главная мысль фильма, но метафора ускользает, расплываясь вслед за повествованием.
Быть может, в этом вся суть, и «Агнец» стремился оставить зрителя в замешательстве. Быть может, сдержанные отношения Марии и Ингвара должны вызывать ассоциации с семейной жизнью, проходящий через кризис. Быть может, Ада — это попытка удержать брак. Быть может, упрямость Марии — это человеческий эгоизм, способный подавить здравый смысл. Фильм чужд однозначности, и это вполне может стать его достоинством.
Вот только с той же вероятностью вам, как и мне, он так ничего и не скажет, многозначительно прервавшись на отлично сыгранном отчаянии Марии. Его тяжело ругать, но в конце концов приходится смириться — получилось претенциозно, долго и скучно.