Смущенно улыбался 22-летний Марк Эйдельштейн, «Коля Герасимов» из «Ста лет тому вперед». На пресс-конференции режиссер Шон Бейкер рассказал о том, что в «Анору» ему его взять посоветовал Юра Борисов, сыгравший вторую главную мужскую роль. Зал Дворца фестивалей рукоплескал парням стоя — но это было потом, а во время показа самого фильма зрители взрывались смехом каждые пять-десять минут, особенно эмоционально реагируя на русскую обсценную лексику. «Анора» оказалась не похожа ни на какой другой фильм из конкурсной программы, она оказалась не похожа на фестивальное кино вообще. По сути, это вольный ремейк «Красотки» Гэри Маршалла, вот только с другим финалом — роль условного Ричарда Гира поделили в нем как раз Эйдельштейн и Борисов.
Наверное, это первый случай за многие годы, когда абсолютно зрительское, жанровое кино (комедия про богатого сынка русского олигарха, влюбившегося в проститутку), получило «Золотую пальмовую ветвь». То, что все ключевые актеры в «Аноре» русские — скорее, рандомный выбор режиссера — но от этого нам не менее приятно.
А еще мы рады за «Эмилию Перес» Жака Одиара, получившую приз жюри и приз за лучшую женскую роль, разделенный сразу между четырьмя актрисами (Зои Салдана, Селена Гомес и другие). «Эмилия Перес», как и «Анора», разрывает шаблон, каким должно быть фестивальное кино — а Одиар заходит на территорию, оккупированную на несколько десятилетий Педро Альмодоваром.
Приз за лучшую мужскую роль взял Джесси Племонс («Виды доброты»), муж Кирстен Данст и невероятно крутой актер, в чем мы все еще можем убедиться, посмотрев в наших кинотеатрах «Падение империи». Тот редкий случай, когда на еще молодого (36 лет) актера обратили внимание — а значит, возможно, Джесси скоро начнет играть не только гениальные эпизодические, но и главные роли.
Вообще, на этот раз в Каннах заседало жюри, начисто лишенное снобизма — большая их часть снимаются и снимают как раз коммерческое кино. Глава жюри — Грета Гервиг («Барби»), а вместе с ней — Ева Грин, Омар Си («Неприкасаемые»), Хирокадзу Корээда («Магазинные воришки»), Пьерфранческо Фавино («Ангелы и демоны»). Их нетрадиционный выбор для многих — как порция освежающего мороженого после долгой диеты из капустных листьев. Да, возможно, «Эмилия…» и «Анора» не особенно интеллектуальны, но это то кино, в которое влюбляешься с первого кадра.
Уступкой традициям выглядит только Гран-при индийскому фильму «Все, что мы представляем как свет» (когда еще доведется увидеть конкурсанта из Индии?) и приз за режиссуру иранскому режиссеру Мохаммаду Рассулофу («Семя священного инжира»). В его родной стране Рассулофу грозит большой тюремный срок, так как тема фильма в том числе — антиправительственные протесты. Режиссер выехал из Ирана тайно, и сам факт появления его фильма в программе Канн — акт персонального человеческого мужества.
И тут же мы вспомним Кирилла Серебренникова, чей «Лимонов: Баллада об Эдичке» не взял в Каннах ничего — но мы-то знаем, какой он блестящий режиссер, полностью растворенный именно в русской культуре. Уверены, Канны будут рукоплескать ему еще не раз, как в этом году уже рукоплескали нашим.
