«Ликвидация» Сергея Урсуляка давно и по праву входит в число лучших российских телесериалов или, если угодно, многосерийных телефильмов. Еще в конце нулевых этот проект небезосновательно записали в достойные преемники magnum opus Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя» (1979). Два народных телехита – советский и российский – невзирая на почти тридцатилетнюю разницу в экранном возрасте, объединял искусно показанный послевоенный быт, отлично прописанные и сыгранные персонажи и составляющая основу детективного сюжета увлекательная борьба представителей уголовного розыска с бандитами в эпоху позднего сталинизма. Впрочем, всерьез сравнивать Москву Говорухина и Одессу Урсуляка или сопоставлять Высоцкого с Машковым, а Конкина – с Пореченковым, дело, очевидно, не слишком благодарное. Более того, если по духу «Ликвидация» и правда похожа на «Место встречи…», то линия с таинственным и сверхопасным Академиком, которого никто не знает в лицо – этаким неуловимым Мориарти, перешедшим на сторону врага в годы войны и обучавшимся в немецкой разведшколе – тесно связывает творение Урсуляка с другим советским сериалом – безнадежно забытым ныне «Противостоянием» (1985) Семена Арановича, где усталый следователь Костенко в исполнении Олега Басилашвили отчаянно искал по всему Союзу хитрого и жестокого нацистского коллаборациониста Кротова.
«Ликвидация» – тот редчайший для отечественного телевидения нулевых случай, когда все необходимые звезды сошлись в идеальном сочетании. Тут смотрятся уместно даже не самые очевидные режиссерские ходы вроде приглушенной насыщенности картинки, но нет нужды спорить с тем, что значительной частью зрительской любви и народной славы фильм обязан прежде всего сочному изображению регионального колорита. Громкие тетушки, торгующие на улицах «семочкой», бедные, но уютные густонаселенные дворики, теплое южное море и, конечно, фирменный одесский язык и неповторимые одесские персонажи – вот что в первую очередь характеризует и выгодно отличает «Ликвидацию» от множества картонных теледешевок.
Сюжетно отталкиваясь от расхожей легенды о жестких методах борьбы Жукова с одесскими бандитами в послевоенное время, «Ликвидация» и сама, в сущности, представляет собой иллюстрацию мифа о большой портовой деревне, где всегда тепло, солнечно и все знают друг друга, мифа о старой Одессе, которой давно нет, но чей образ до сих пор нежно любим даже теми, кто никогда ее не посещал. В мастерски сконструированном Урсуляком мире не так уж важно, насколько Давид Гоцман близок к своему прототипу Давиду Курлянду, а киношный Утесов – похож на реального певца, ведь любые сколько-нибудь заметные эпизодические персонажи выглядят здесь так ярко, рельефно и убедительно, что автоматически обесценивают всякие сомнения в достоверности своих более значимых экранных собратьев. Появляясь в кадре лишь несколько раз за сериал или вовсе единожды, разношерстные обитатели монолитного мира «Ликвидации» – все эти Сеньки Шалые и Роди, Рудики Карузо и дяди Ешты, Эммики и Моти – крепко врезаются в зрительскую память и остаются там надолго.
После прискорбного запрета сериала на украинских телеэкранах трудно избежать разговоров о его идеологической начинке. Пожалуй, честнее всего было бы признать, что авторы постарались соблюсти разумный баланс между светлой ностальгией и умеренной критикой в отношении показанного времени. Содержательно лояльная советской эпохе и с формальной точки зрения снятая вполне по-советски, «Ликвидация» не стесняется высмеивать одиозную партноменклатуру и аккуратно говорить о репрессиях. Таким образом, Урсуляк, с одной стороны, крайне далек от мрачного освещения сталинских лет, присущего, скажем, германовскому «…Лапшину», а с другой – не готов оправдывать болезненные изъяны советского прошлого, как это настойчиво делал (уж если не в редких фильмах, то в многочисленных интервью) Владимир Меньшов, сыгравший в сериале маршала Жукова. В этом смысле крайне интересно представить, как те же самые авторы распорядились бы судьбой Гоцмана в гипотетическом продолжении «Ликвидации», где действие происходило бы в конце 1940-х или начале 1950-х – черном для советских евреев времени. Впрочем, насколько известно, Сергей Урсуляк над сиквелами своего хита работать не планирует. И хорошо: «Ликвидация» – законченный шедевр.
{current_photo_index}/{total_photo_count}
