После Раскольникова звали в различные шоу, а я не хотел ни петь, ни танцевать, ни кататься на коньках. И пошел рабочим на стройку, красил стены, полировал доски, вытаскивал из них гвозди. Есть-то надо... У меня была абсолютная нищета. Я нуждался. На пробы из Питера в Москву ездил на электричках зайцем...
— Володя, я стала подсчитывать, сколько всяких исторических персон ты играл, у меня получилось четырнадцать. Мне кажется, ты уже Безрукова опередил. Недавно к этому списку прибавился Врубель из проекта «Арт и Факт» Первого канала. Это исторические новеллы об известных русских художниках. Как к тебе пришел этот проект?
— В последнее время, если честно, интересных сценариев мало. И когда появился «Арт и Факт», мне предложили роль другого художника, прочитал и... отказался. Роль была не «моя». И я сказал, вот если бы про Врубеля снимали — вот это было бы интересно. На другой день прислали сценарий про Врубеля. Но и от него в восторг я не пришел. Все схематично: «развернуться негде», ничего не понятно про героя. В общем, много вопросов было... тем не менее мне хотелось познакомиться с режиссером Олегом Гусевым, который снимал клипы для всех первых артистов эстрады в девяностых, и мы вместе еще раз почитали сценарий:
— М-да, красивая пустота.
— Надо наполнить.
— Ну, тогда будем наполнять, — согласился я.
Помнишь, как в сказке Шварца: «А ты попробуй сделать живое еще более живым...» Но это был не наш случай. И вся творческая группа лучших художников студии «Ленфильм» сделала в невозможно короткие сроки маленький шедевр.
— Почему так выходит, что ты играешь самые тяжелые роли, если надрыв, сумасшествие...
— Да, интересно складывается: большинство ролей, что называется, с трудной судьбой. Видимо, для баланса, чтобы в жизни было поменьше проблем, я все это «проживаю» на экране. Наверное, действительно там наверху моя история написана. Эти безумные смены, когда снимали про Врубеля, давались, конечно, потом и кровью. Но в жизни был, слава Богу, полный штиль.
— Я Врубеля очень люблю, могу зависнуть в его зале в Третьяковской галерее надолго.
— Там действительно можно застрять на несколько часов, стоя напротив одной картины... Помнишь, когда-то в нашем детстве была серия «Мои первые книжки»? У меня был Лермонтов с иллюстрациями Врубеля. Еще одна из моих любимых книжек — это воспоминания Константина Коровина. Эту книжку можно с разных страниц читать — и смешно, и страшно, и про детство, и про своих современников, и написана таким языком, что какие-то цитаты невозможно забыть. Конечно, я сразу вспомнил про нее и полез посмотреть, что он писал про Врубеля. История про цыпленка в первой сцене — это оттуда. Но, конечно, книги и картины — это прекрасно, но они не очень помогают, когда нужно выстраивать роль. Помнишь, как в фильме «Интердевочка»: «Кисуль, тебе твой диплом института культуры в постели помогает?» Сколько бы книг ты ни прочитал, каким бы багажом знаний ни обладал, на съемочной площадке это не важно. Главное — сколько ты энергетических сил вложишь. Ведь кино — это энергия глаз.
Мне очень понравилось впечатление писателя Евгения Водолазкина после премьеры «Арт и Факта». Он сказал: «Слушай, это же сонеты... Это такое признание в любви, очень короткое и красивое».
— Да, эта серия фильмов про художников — произведение искусства.
— На общем фоне это маленький бриллиантик. А то, что я сыграл так много исторических персонажей, даже удивительно. Честно говоря, никогда не задумывался, что я это вообще буду играть. Мне еще в ГИТИСе говорили, что я никогда не сыграю русских героев.
