— Слышал, на время съемок «Дерсу Узала» вы составили для себя небольшой словарь, куда выписали несколько слов по-японски. Хоть одно помните?
— Аригато гозаймасу — это значит «спасибо»! Слово, которое я бесконечное количество раз готов произносить в адрес Акиры Куросавы.
Вообще, Япония, начавшаяся для меня со встречи с Куросавой, на этом не закончилась. Спустя некоторое время он задумал снимать картину «Маска черной смерти» по произведению Эдгара По, куда пригласил меня. Но что-то не сложилось, Куросава и «Мосфильм» не смогли договориться, идее не суждено было сбыться, о чем я до сих пор жалею.
В 1976 году я играл в советско-японском фильме «Мелодии белой ночи» о любви японской пианистки и русского композитора с известной японской актрисой Комаки Курихарой. Над картиной мы работали и в Ленинграде, и в Киото. Несколько раз в Стране восходящего солнца мы гастролировали с Малым театром, с успехом показывали там спектакли Чехова, Островского. Я искренне полюбил Японию, ее людей, ее искусство, к которому они так трепетно, бережно относятся. Как, например, они дорожат своими древними драматическими театрами «Кабуки» и «Но». С каким уважением они относятся к своим традициям. Мы же своими русскими традициями порой не просто пренебрегаем, а относимся к ним уничижительно. Чего стоят те же разговоры некоторых современных так называемых критиков о необходимости отправить в прошлое старые академические «театры с колоннами». Ничего кроме удивления и сожаления у меня подобные заявления не вызывают. Впрочем, в окончательную катастрофу русского театра я не верю. Его духовность невозможно уничтожить, хотя за победу нужно бороться, прилагать геркулесовы усилия.
— Скажите, какие роли играть сложнее, комедийные или серьезные?
— Трудно ответить, потому что четкой границы между комедийной и серьезной ролью, по-моему, нет. По крайней мере, я ее не провожу. Понимаете, как в каждой серьезной роли есть много смешного, так и в каждой комедии есть слезы, даже в трагическом образе может быть юмор. Об этом еще Александр Островский писал. Ведь театр существует для того, чтобы познать человека, человеческое. В этом его суть. А в жизни грустное, смешное всегда идут рядом. Человек — существо противоречивое, в нем столько всякого намешано!
