Еще я смотрела много иностранных фильмов, особенно итальянских и французских, — они буквально хлынули с экранов. Это же оттепель! Софи Лорен, Жан Габен, Даниэль Дарье — как они играли! И все это шло в копилку. Так что, когда я приехала в Москву поступать в четвертый раз, я была уже готова. И подавать себя научилась. Вечером на прослушивания надевала темное платье, чулки, темные лодочки. Днем — все льняное... Держалась уверенно. Меня приняли. Курс оказался для того времени специфическим — вместе учились и артисты, и режиссеры. Сейчас это сплошь и рядом, а в то время — практически эксперимент. Мы заканчивали в год столетия со дня рождения Ленина. Многие наши спектакли этому посвящались: «Член правительства», «Синяя тетрадь»... Как-то так сложилось, что у меня не оказалось дипломной работы, только отрывок на французском языке из водевиля «Мадам Сан-Жен». Я на курсе не очень заметной считалась.
— Я так понимаю, что самой заметной стала Ирина Купченко?
— Не могу сказать, что она была очень заметной, ее просто вела руководитель Марианна Тер-Захарова, которой нравились такие, как Ира и Наташа Сайко. Иру сразу планировали взять в Театр Вахтангова. Она высокая, академичная. Сказать, что у нее получались какие-то блестящие отрывки, я не могу. Она не казалась яркой, как Нина Русланова, которая училась на курсе чуть старше нас. Когда Русланова выходила на сцену, это была фантастика, фейерверк!.. Такой темперамент, такая заразительность, такая яркость!
После института меня не взяли ни в один театр. Я ходила на показы со своими однокурсниками, подыгрывала им, возила для них костюмы... Многих брали, а у меня — полный провал и ощущение ужаса. Меня Тер-Захарова чуть ли не в Театр оперетты попыталась определить, я на прослушивания туда ходила. Но меня, конечно, не взяли. Ну какая оперетта? Проблема в том, что у меня даже определенного амплуа не было. Я и героинь играла, и характерных персонажей, и комедийных — всего по чуть-чуть. Вот Ира Купченко — чистая классическая героиня, с длинными ногами, с длинными руками, с высокой шеей, прекрасными серыми глазами. Немножко нос уточкой, но это ничего. Наташа Маркина, маленькая, сбитая такая вся, «Подмосковный городок, липы желтые в рядок». Нос курносый, глаза голубые, матрешка, все там было ясно — она характерная. Наташа Сайко — инженю-драматик. А я, Валя Глупанова и Лида Чукаева — тоже вроде высокие, видные, все при нас, но все же оставалась какая-то неопределенность. Понимаете, каждым студентом мастер должен заниматься на курсе, или сам студент должен брать мастера в свои руки. Вот как Наташа Гундарева, которая училась со следующим после нас набором, брала Катина-Ярцева за грудки и играла у него все! А я — ну, дали роль — и хорошо, не дали — и ладно...
