Александр Панкратов-Черный
Сколько от сплетен страдал Саша Абдулов, а сколько Саша Панкратов-Черный! Недавно давала о нем интервью документалистам, рассказала, какой он хороший человек.
Слабости есть у всех, но раздувать историю из случая в самолете считаю просто недостойным. Человек на гастролях отыграл спектакль, долго прождал в аэропорту — рейс задерживался, наконец сел в самолет, в бизнес-классе попросил рюмку водки. Он же не бутылку потребовал! Но из этого бортпроводник раздул целый скандал. Велик соблазн пропиариться на имени знаменитого актера. Саша вышел в салон эконом-класса, извинился перед пассажирами за задержку рейса. Ну и что, что был выпивши? Разве он вел себя как-то неприлично? Я тогда сразу позвонила ему, поддержала.
Нам приходилось работать вместе, вели множество концертов. После одного из них, 9 Мая, Женя заехал за мной на машине, а Саша попросил: «Ребят, завезите меня. Вы же ни разу не были у нас на Тверской, заодно с Юлей повидаетесь». Когда вошли, взгляд сразу наткнулся на кота, который сидел в прихожей у вешалки, застыв, как статуэтка.
Я воскликнула:
— Какой красавец! Откуда он взялся?
Саша объяснил:
— С улицы. Но это он меня подобрал, а не я его. Возвращался однажды из Дома кино, зима, холодно, надел длинное пальто. И вдруг чувствую, кто-то трется о ноги. Это кот ко мне прибился. Так и дошли до дома, и с тех пор он живет у нас.
У Панкратова как раз была в гостях Юлина мама, мы с ней познакомились. Саша рассказал, как он сделал из своей квартиры двухуровневую, пристроив к ней второй этаж.
Его сын Вова был еще маленьким. Когда мы ездили в командировки, Саша всегда спрашивал:
— Ты Федору будешь что-то покупать?
— Буду, хочу ему куртку купить.
— Возьми и Вове. Вот тебе триста долларов, купи что-нибудь красивое Юле, я все равно в этом ничего не понимаю.
Он мне доверял. Уж не знаю, рассказывал ли об этом жене.
А как они с Женей чуть не продали меня в Египте! Ассоциация «Книга. Просвещение. Милосердие», в которой я тогда была советником по культуре, наградила несколько человек, нас с Сашей в их числе, недельной поездкой за рубеж. Мы проводили для них вечера. Поездка пришлась как раз на Рождество — мой день рождения. В России снег, метель, а там жара, лето. В Египте нас сопровождал красивый молодой человек — переводчик Али. Я попросила его: «Отведите меня в магазин, мне нужно купить несколько платков в подарок, куртки». Саша заявил:
— Мы тоже с тобой пойдем.
— Вы мне там совершенно не нужны.
Нет, потащились со мной. Пришли в небольшую лавку, там было развешено много платочков, каких-то женских атрибутов. Я начала их рассматривать, а Жариков с Панкратовым устроились за столиком. Вижу, сидят, попивают кофеек и комментируют все, что я делаю.
Когда мы пришли в магазинчик, хозяин — кругленький человечек невысокого роста — начал поедать меня глазами. Я же блондинка, да еще с зелеными глазами, для них это какое-то чудо, все их женщины темноглазые. Этот мужичонка что-то сказал Али, и я заметила, как тот покраснел. Спрашиваю:
— Али, в чем дело?
— Наташа, мне неудобно вам сказать.
Он смотрел и Сашины фильмы, и мои, и Женины, прекрасно знал, кто мы. Но толстячок все стоит и, что называется, ест меня глазами. Я понимаю, что разговор касается меня. Жариков с Панкратовым притихли, навострили уши. Али произнес:
— Наташа, он хочет вас купить.
— Как купить? Я что, вещь?
— Вплоть до того, что готов отдать за вас вашему хозяину этот магазин.
Мои мужчины:
— Как это? Нет! Мы ее продавать не собирались!
Я там быстренько всего накупила, поблагодарила Али. Он, в свою очередь, предостерег:
— Нигде не ходите одна.
В новогодние праздники моим ребятам, естественно, хотелось выпить, а там мусульманская страна, сухой закон. Можно было купить ограниченное количество алкоголя, только когда приезжаешь, да и то в паспорте ставили об этом отметку. И еще я не давала им выпить, потому что на следующий день, 6 января, была запланирована поездка в горы на Синай, в монастырь Святой Екатерины. Там находится чудотворная икона Неопалимая Купина.
Мы жили в соседних номерах. Слышу, Жариков с Панкратовым стоят на балконах и переговариваются:
— Зря мы ее не продали, как сейчас хорошо и свободно себя чувствовали бы!
— Ну там же тряпки продавались, вот если бы золото, мы бы ее точно отдали!
Поездка в монастырь была чудесной. Автобус остановился на стоянке, дальше нужно было подниматься в гору на верблюдах, но мы пошли пешком. Арабы что делают? Помогают взобраться на верблюда за доллар, а когда ты хочешь слезть, цена удесятеряется: «Тен доллярс». А слезть самому невозможно. Заслышав русскую речь, к нам подошел монах Яков, разговорились, оказалось, его брат-близнец служил в монастыре на Афоне. Яков устроил нам роскошную экскурсию, все показал, нас даже допустили на молебен. Все это Женя заснял на видео.
Поехали обратно. Саша сидел около водителя, где обычно располагается гид. Пустыня слева, пустыня справа, на дороге одни бедуины. Едем, и вдруг Саша как закричит, как схватит за руку водителя! Оказалось, тот заснул за рулем. Наше счастье, что вокруг простирались пески, врезаться было не во что. Конечно, все ужасно перенервничали. А Панкратов, выходя из автобуса, сказал: «Гвоздикова, вот что значит я трезвый, Боженька нас всех спас».
Мама говорила, что я родилась в шесть утра. Женя попросил Панкратова: «Саш, только приходи попозже». И что вы думаете, рано утром, когда я собралась идти на пляж (обычно шла одна, мужчины присоединялись ко мне после), раздался стук в дверь. Саша принес подарок — огромную бутылку шампанского, зная, что это мой любимый напиток. А еще надрал цветов с клумбы.
На пляже я увидела, что Панкратов носит на шее два креста. Когда летели назад, поинтересовалась почему. Саша рассказал какую-то историю, которую я не запомнила. Он сидел передо мной, затих, я думала, задремал. А через полчаса обернулся ко мне и протянул листочек. Подарил мне свое новое стихотворение, которое начиналось так: «Ношу на шее два креста...» Оно лежит где-то дома, Панкратов постоянно просит его найти, потому что у него этого текста нет.
Он, конечно, потрясающий артист. В свое время звал меня в свою антрепризу. Я пришла, посмотрела спектакль и отказалась. Догадалась, какой актрисе ищет замену. Сказала: «Саша, я не могу воспользоваться ситуацией из-за того, что вы не нашли общего языка. У меня с ней очень хорошие отношения». Может, поступила неправильно.
На фестиваль в Благовещенск мы летели восемь часов, и попали, что называется, с корабля на бал. Саша пригласил на спектакль, который играл с двумя пожилыми артистками из Питера: одна из них Ирина Соколова, другая — Кира Крейлис-Петрова, игравшая мать героини в мелодраме «Влюблен по собственному желанию». Усадили в первый ряд, а я не люблю там сидеть, с тех пор как на «Женитьбе» в Театре на Малой Бронной Лева Дуров спрыгнул в зал и уселся ко мне на колени.
На авансцену вышел Панкратов, прочитал «Монолог матери», и у меня потекли слезы. По окончании пошла к Саше в гримерку. Он стоял в трусах, переодевался.
— Саш, таким я тебя уже видела на пляже.
— Что еще ты хочешь сказать?
— Хочу поцеловать тебя, поблагодарить за прекрасный спектакль, ты молодец. Я плакала!
Через какое-то время мне рассказали, что пришел Панкратов и с гордостью поделился: «Гвоздикова после спектакля сказала обо мне хорошие слова, а это дорогого стоит».
Людям надо говорить хорошие слова как можно чаще. Если что-то не устраивает, лучше промолчать. Стараюсь никогда не выяснять отношения, я их просто заканчиваю, хотя могу продолжать здороваться с этим человеком. В моей жизни случались разные события, и взлеты, и осуждение, но я никогда ничего не выясняла, мне это не нужно. Когда спрашивают, простила ли Женю, отвечаю: если бы я его не простила, я о нем вообще не говорила бы. А уж как это сделала, касалось только его и меня.
