На этот раз перед выходом на площадку он не бил себя, а крутился вокруг оси как дервиш, чтобы вызвать головокружение и утратить ориентацию, запихивал в обувь камни, чтобы убедительно хромать, мочился в штаны для реалистичности же, а еще регулярно вызывал у себя рвоту, чтобы добиться ощущения полной физической и эмоциональной опустошенности.
Впоследствии свое тогдашнее состояние он опишет как постоянное пребывание в каком-то смысле без сознания. Из той роли пришлось выбираться долго. Зато после этого уже проще простого дались роль Людовика в «Короле», съемки в «Доводе» мастера загадок Кристофера Нолана и выдумывание очередного акцента в «Дьявол всегда здесь». Тогда с некоторым опозданием критики и публика заметили любопытную вещь: в каждом фильме Паттинсон хоть немного, но менял голос. Делом чести для журналистов с тех пор стало попробовать услышать, как он звучит на самом деле.
Роб же сумел сделать главное — переломить стереотипное восприятие как у серьезных режиссеров, так и у зрителей. Да, каждый новый фильм, как под копирку, сначала вызывал скепсис: мол, а-а-а, тот красавчик из «Сумерек», зачем брать модельку на серьезную роль? Потом тоже не очень приятный: о, снова Паттинсон, а не бедновата ли у него палитра, не высоковат ли риск? И всегда за этим звучала особенно досадная нотка: подозрения, что его взяли на роль именно из-за «сумеречной» популярности в расчете на то, что кассу обеспечат влюбленные фанаты. Зато потом всегда хвалили. И критики, и продвинутая публика... Правда и тут проскальзывало не столько лестное, сколько унизительное удивление: надо же, справился, кто бы мог подумать?!
Уверенности в себе это не прибавляло. Роб, и без того от природы дико самокритичный и склонный к сомнениям, каждый новый проект воспринимал как зверь дрессировщика: сейчас будем разучивать новый трюк, нужно прыгнуть в горящее кольцо. Да и сами проекты оказывались один другого сложнее — как с точки зрения профессиональных навыков и вызовов, так и психологически. Прессинг пребывания в фокусе всеобщего внимания, равно утомительного, будь оно обожающим или критическим, обострил присущую ему эксцентричность до предела. То он слишком старательно подбирал формулировки, то наоборот ляпал что-нибудь несусветное, позволяя себе отдаться спонтанности, и в итоге примеров его странностей набралась целая картотека.
Роберт Паттинсон стал одним из главных поставщиков мемов и шуток в Интернете. Поначалу его агенты хватались за голову и после каждого интервью спешили тушить пожар, а потом перестали, обнаружив парадокс: обаяние всеобщего любимца оказалось таким мощным, что даже вопиющие ляпы обсуждали не издеваясь, а одобрительно посмеиваясь.
