Иногда не получается вывести себя из равновесия, из состояния покоя. Разбудить в себе зверя для роли бывает тяжело, хоть булавку в кармане носи... Организм просто говорит: «Не хочу! Отстань от меня!»
— Катя, для зрителя вы всегда были «голубой героиней», «женщиной-мечтой», а сейчас появляется все больше острохарактерных ролей. Довольно неожиданная смена амплуа...
— Во время студенчества в Театральном училище имени Щукина я экспериментировала со всевозможными вариантами перевоплощения. В предметы, животных, мужчин, старух... Нравилось мне превращаться в кого-то или во что-то. Уходить от себя. И чем дальше, тем большее удовольствие испытывала!
В дипломной постановке «Последние» играла девяностолетнюю беззубую няньку. Наш спектакль взял Гран-при на Европейском студенческом театральном фестивале в городе Брно. Надо сказать, это было торжество Вахтанговской школы! Исполнителя главной роли Александра Семчева на банкете качали на руках, а на меня не обращали никакого внимания. Оказывается, просто не узнали. Потом, правда, кто-то из наших, показав на меня пальцем, шепнул: «Грэнд мам, грэнд мам, нэнни!..» И после этого мне пришлось спасаться бегством!
Когда я стала актрисой, режиссеры в основном эксплуатировали мои данные, мою природу. Особенно в кино. Честно признаться, ограничиваться только этим скучно... Да и нет в этом моей особой актерской заслуги. На телевидении я выхожу на сцену в красивых платьях, и видимо, все уже настолько привыкли видеть Екатерину Гусеву такой, что это стало устоявшимся амплуа. И у меня появилось желание похулиганить, удивить.
Был период, когда я с головой ушла в драму: три жарких летних месяца провела на нарах «Акмолинского лагеря жен изменников родины», перешагивала через гадюк в крымской степи, мошку и пиявок кормила в болотах; в житейской истории Виктора Мережко «Входя в дом, оглянись» почти утонула в реке. Выжила на съемках «Африки» в минус двадцать пять, когда снимали в крещенские морозы. В экранизации рассказа Улицкой «Лялин дом» закончила дни в психиатрической лечебнице... А в театре регулярно бросаюсь то под поезд, то под нож Рогожина. Вишенкой на торте оказалась Елизавета, королева Англии в трагедии Шекспира «Ричард III», где гроб на гробе, крест на кресте... А мне хочется, чтобы зрители не только плакали — ведь в последнее время все мои героини вызывают сопереживание и слезы, но и смеялись!
