«У меня был период в жизни, когда я хотела уйти из профессии. Боялась ходить на пробы, а мысли, что мне придется кого-то изображать перед режиссером, вводили в ступор. И причиной тому были неудачные пробы».
— Зоя, с недавних пор вы состоите в труппе столичного Театра сатиры. Легко ли вам далось такое решение при вашей большой занятости в кино?
— Я не хотела состоять в труппе театра и немного сопротивлялась. Я играю в Губернском и Ермоловском театрах в спектаклях Сергея Землянского как приглашенная актриса, и меня устраивало такое положение дел. Но Сергей Ишханович Газаров, художественный руководитель Театра сатиры и Театра Джигарханяна, очаровал меня, и я согласилась. Он сказал: «У меня нет приглашенных артистов, только свои. И я зову в свой театр тех, в кого верю, кому доверяю. И ты одна из них». Я думала тогда: «Ах как мягко стелет». Но мне понравилось. Сергей Ишханович очаровательный, талантливый человек, и быть в его команде очень приятно. Хотя сразу его предупредила, что я лошадка непростая, мне надо везде успеть. Он ответил: «Я понял». Пока у меня только один спектакль «Арбенин. Маскарад без слов», а там посмотрим, буду стараться успевать везде.
Познакомились мы с Сергеем Газаровым два года назад. Он искал в Театр Джигарханяна, в котором стал художественным руководителем, молодых актеров, новые лица. Инга Оболдина, мы с ней работали в одном проекте, рассказала обо мне, показала мои работы. Он пригласил меня на встречу. Пообщались, но как-то не сложилось. Я заболела ковидом, а потом у меня начались съемки нон-стопом. Но мы были на связи, периодически созванивались. И тут звонит режиссер Сергей Землянский, с которым мы поставили два спектакля — «Калигулу» в Губернском театре и «Демона» в Театре Ермоловой, и говорит: «Сергей Ишханович стал еще и художественным руководителем Театра сатиры, где мы с тобой, Зоя, будем создавать спектакль — я буду ставить, а ты участвовать». Вот так я и попала в труппу Театра сатиры.
— Зоя, получается, вас взяли без проб...
— А вы знаете, есть люди, по которым сразу видно, какие они. Я потом уже узнала, что про меня говорили: честная, открытая, боевая, без гнильцы за душой. Вот, видимо, такая боевая героиня была нужна.
— Как вас приняла труппа?
— Точнее сказать, две труппы — Театра Джигарханяна и Театра сатиры. Их, можно, сказать, объединили. Они друг друга изучали, присматривались. А между ними встала я с режиссером Землянским. Я была при нем, а его все уважали, и никаких вопросов ко мне не возникало. В общем, стали репетировать, все увидели мою работу и приняли. (Улыбается.)
— Трудно представить, что вас могут не принять. Вы сразу к себе располагаете...
— Я всегда улыбаюсь и смотрю, кто улыбнется мне. Если человек улыбается в ответ, значит, мы с ним сработаемся. Порой слышу про себя неприятные вещи, например, что я лицемерка. Меня это обижает. Но, скорее всего, так могут судить о людях те, кто с этим сталкивался или сам является лицемером. Конечно, я же нормальный человек, не могу все время улыбаться и всех безгранично любить. Например, сегодня я могу увидеть вас в коридоре, крепко обнять, потому что располагаю временем, а завтра буду чем-то озабочена и пробегу мимо, крикнув только «привет». Это считывается так: вот она сегодня, когда ей надо, улыбается, а завтра может мимо пройти. Но и то, и то является искренностью и честностью в предлагаемых обстоятельствах.
