Уставшие от вычурных работ д’Арпино и ему подобных, заказчики начали вдруг слетаться на горящие жизненной правдой полотна Караваджо как мухи на мед, так что торговец картинами синьор Валентино, еще недавно воротивший нос от «гнилых» натюрмортов Микеле, начал сам захаживать в подвальчик, чтобы узнать, нет ли чего новенького. Впрочем, уже к осени подвальчик опустел — Караваджо пригласил жить и работать в свой роскошный дворец посланник Тосканского герцогства при папском дворе и один из самых уважаемых в Риме коллекционеров кардинал Франческо дель Монте. Разумеется, отныне он был первым в очереди на работы идущего в гору художника.
Это был почти пропуск в рай. В доме дель Монте, который тот делил с братом-ученым, бывала вся интеллектуальная элита Рима. И кардинал, любивший щегольнуть демократизмом своих нравов, охотно знакомил художника с гостями: отцом и сыном Галилеями, драматургом Джамбаттистой делла Портой, модными поэтами Джамбаттистой Марино и Марцио Милези. У Микеле начиналась совсем другая жизнь, он даже сшил щегольской камзол из тончайшего сукна и бархатный плащ. Вот только мятежный характер внешние перемены не изменили. Жизнь по-прежнему нравилась ему простой, без утонченностей: любовная возня до седьмого пота, пьянки до беспамятства, драки до крови. И работа до обмороков. Он бился за каждый мазок так же яростно, как в драках за собственную жизнь. Бесконечно экспериментировал со светом и тенью, раз за разом делая их диалог на холсте все драматичнее, виртуозно выхватывая из мрака только то, что било прямо в цель: круги под глазами больного Вакха, запрокинутое в экстазе лицо святого Франциска, обнажившееся плечо Нарцисса, воздетые руки Савла или Марии Клеоповой. Отказавшись от набросков, Караваджо лишь процарапывал на грунтовке черенком кисти абрис будущей композиции, самой краской лепя фигуры и пространство. Кардинал дель Монте души не чаял в своем фаворите, приходя в восторг от каждого нового полотна и используя свое влияние, чтобы найти для Микеле престижные заказы. Так, летом 1599 года при посредстве кардинала Караваджо заключил контракт на написание трех картин для капеллы Контарелли в церкви Сан-Луиджи деи Франчези. Особую пикантность ситуации придавал тот факт, что заказ этот был отобран у ранее получившего его синьора д’Арпино.
