Я просто была еще не готова к созданию семьи.
Паше об этом сказала прямо, на что он мне ответил: «Ничего. Я тебя дождусь». Вскоре он уехал во Вьетнам. Потом я узнала, что Паша там женился, и жена его оказалась очень похожа на меня…
Шло время, замуж я не выходила, и тут вокруг меня, что называется, начали кружить злые вороны. Я приглянулась сильным мира сего, меня захотели сделать любовницей. Но я сказала: «Не выйдет, господа».
Мне часто поступали приглашения сняться для журналов, которые читали только работники ЦК. Я всегда отвечала отказом. Однажды меня обманом привезли на такую съемку, но я устроила настоящий погром и убежала.
Так меня гнобили года три. Вызывали, объясняли, что согласиться — в моих интересах, что я «должна». А когда я ответила, что никому ничего не должна, мне пригрозили: «Ты пожалеешь, тебя уничтожат». А тут еще в наш Дом моделей пришел новый директор и тоже недвусмысленно предложил мне вступить с ним в связь. Круг замкнулся. Защиты было ждать неоткуда.
Мама, которая была свидетелем этой травли, написала заявление в ЦК. И грянул гром.
За мамой приехала бригада врачей из психиатрической лечебницы, и мне просто чудом удалось ее отбить.
Мы тогда только что вернулись из Сочи. Звонок в дверь, открываю — стоят двое в медицинских халатах, одна крупная такая тетка, другая поменьше. Я говорю: «Мы не вызывали врачей!» Они отвечают: «Вы просто не в курсе…» С трудом произнесли, исковеркав, имя мамы (она была Артемида Иустиновна): «Мы из ПНД, должны оценить ее состояние, по всей видимости, ваша мама нуждается в срочной помощи».
Нас спасло то, что в этот момент в дверь позвонил мой крестный, он болгарин. Я, начав понимать, что происходит что-то неладное, громко произнесла: «О, к нам гость, между прочим, он иностранец». Эти двое замешкались, потом быстро собрали свои шприцы и ампулы, которые уже приготовили и, начеркав на бланке: «Явиться в ПНД через месяц», убрались из нашей квартиры.
Что мы потом только не пережили! Меня подстерегали в подворотнях, за нами с мамой ходили по городу, маму вызвали в ЦК, и она, несмотря на то что мы были страшно напуганы, не побоялась сказать чинуше, который ее вызвал: «Мои братья погибли на войне, сражаясь с фашистами, но очистить землю от таких, как вы, им было не под силу…»
Где бы я ни оказывалась — в Москве или в другом городе, — всегда знала, что за мной следят. Однажды я приехала отдохнуть на море, и тут мое терпение лопнуло. Я шла по пляжу и услышала, как два амбала перешептываются: «О, вот она».
У меня будто что-то взорвалось внутри. Я подошла к ним и говорю: «Вы, жалкие твари, идите и скажите своим хозяевам, что они все у меня под колпаком. Я не девочка из подворотни, которую никто не знает. Мое имя известно всему миру. Муж моей подруги — западный немец, работает в посольстве. Я написала письмо, и если со мной что-нибудь случится, оно попадет к нему.
