И все же теннис не отпускал. Андре ездил на турниры, терпел фиаско, мало тренировался, терял физическую форму и технику, приятно проводил время с женой и ее друзьями и чувствовал, что между ним и Брук все стремительно разлаживается...
Агасси мог бы рассказать психоаналитику о том, как Брук однажды пригласила его на свои съемки: сцену с поцелуем в губы он выдержал, а вот на поцелуях рук сорвался. По сценарию жена должна была поцеловать ладонь партнера, но зачем-то начала облизывать ему пальцы, а потом принялась за запястье — так, по ее мнению, убедительнее. Андре вылетел из съемочного павильона, переполошив всю съемочную группу, дома Брук устроила ему сцену.
Андре все чаще казалось, что жена потеряла к нему интерес. Она хорошая актриса, отлично может изобразить и сочувствие, и радость, но на самом деле ей безразлично то, что его карьера катится под гору. Их роман начался, когда у нее не было ролей, теперь они появились, и ее волнует только собственная карьера.
А он? Важен ли для него теннис, нужна ли ему Брук? Пытаясь ответить самому себе на этот вопрос, он совсем запутался, прослушал следующий вопрос психотерапевта и ляпнул наугад:
— …Я совсем не учился в школе, не получил никакого образования и приохотился к чтению недавно…
Психолог поднял брови и повторил вопрос: когда и с кем Андре потерял девственность?
Агасси решил, что уж теперь-то целитель душ точно подумает, что перед ним псих, и поклялся себе завязать с визитами к доктору. Когда сеанс закончился, он выписал чек, став на три с половиной тысячи беднее. Додумать то, над чем размышлял на кушетке психоаналитика, Андре собрался дома, но в гостиной его поджидала Брук:
— …Тебя совсем не волнуют мои дела, моя карьера для тебя не важна. Я не знаю, о чем с тобой разговаривать. Мне нужно собраться с мыслями, я хочу пожить отдельно…
Андре взбеленился, оттого что жена говорит словами, которые давно вертелись на языке у него самого, и заявил, что жить отдельно они начнут прямо сейчас. Собрал чемодан, сел в свой розовый «Кадиллак» и выехал за ворота лос-анджелесского особняка. Он отправился к друзьям в Вегас, но на дорогу наползал туман, и проезд через горы закрыли.
Пришлось снять номер в захудалом придорожном мотеле с фанерными стенами и мокрицами в ванной. В таких гадюшниках они с братом Филиппом останавливались на заре его карьеры. Андре вяло подумал, что надо бы позвонить родителям и самому близкому другу — тренеру Гилу, но отложил звонки на завтра. Завалился на расшатанный диван, включил телевизор и уткнулся в экран. Ни на что хорошее Андре не надеялся и был совершенно прав...
В 1995 году Агасси занимал 2-е место в мировой табели о рангах, а в 1997-м, после женитьбы, стал 110-м. Он проигрывал, когда с ним была Брук, а после того как жена его бросила, окончательно превратился в лузера. Теперь Андре били те, кто еще недавно и в подметки ему не годился. Агасси вылетал из турниров, над ним хором издевались репортеры.
Поначалу он считал, что дело в Брук — надо ее вернуть, и тогда все наладится. Но с каждым поражением пути супругов расходились все дальше: он шел на дно, а карьера жены — в гору. Перед разрывом с Брук допинг-проба выявила в его организме наркотик метамфетамин.
На мет Андре подсадил его администратор Слим, и ему понравились приходящие после дозы легкость и ощущение свободы. Можно ни о чем не заботиться, играть, не выкладываясь, и проигрывать, улыбаясь: неплохая жизнь... Но звонок спортивного врача, сообщившего о результатах теста, подействовал как ушат ледяной воды. Если история попадет в прессу, карьера будет окончательно разрушена: сначала неизбежная дисквалификация, следом от уличенного наркомана отвернутся спонсоры и рекламодатели.
Надо срочно придумывать убедительную ложь, оправдываться, валить вину на Слима. Почему бы не написать боссам из «Ассоциации теннисистов-профессионалов», что он случайно выпил стакан газировки с метамфетамином, который Слим, оказавшийся наркодилером, приготовил для себя?
Андре понимал, что скандал не нужен никому и ассоциация проглотит его беспомощные объяснения, но в конечном счете это ничего не решало. Надо или тонуть, или срочно вытаскивать себя из болота за волосы. А как это сделать, если тебе уже под тридцать и конец карьеры близок, а у тебя поврежденный позвоночник, из-за болей в котором ты часто спишь на полу, травмировано запястье, мышцы превратились в студень, и постоянно преследует страх поражений…
Развод с Брук стал сенсацией 1999 года: он прятался от журналистов, а бывшая жена, наоборот, без конца раздавала интервью.
