Этим летом 1825 года за ней настойчиво ухаживал очень красивый русский офицер. Он буквально преследовал Полин, клялся в любви и хотел, чтобы она немедленно вышла за него замуж. Своим практичным французским умом Полин понимала, что так свадьбы не устраиваются даже в России. Надо познакомиться с его родными, получить их благословение на брак. Вдруг не согласятся, лишат его наследства — и все из-за нее? И матери надо написать во Францию... Нет-нет, в таких серьезных делах нельзя спешить. Но настойчивый кавалергард не желал ждать. По счастью, ей пришлось уехать на ярмарку в Пензу с Торговым домом Дюманси, вблизи поручика Анненкова ее трезвая головка работала плохо.
В Пензе у павильона Дюманси первым, кого она увидела, был Иван Анненков. «Вы преследуете меня!» — вскричала Полин. Но и сам поручик был удивлен не меньше. «Это сама судьба соединяет нас, — ответил он, — я не ожидал вас встретить, приехал от полка покупать лошадей». В доказательство показал портфель, туго набитый деньгами. В своей скромной гостинице она сидела за общим столом и совершенно не могла есть — все ее помыслы были заняты Анненковым. Неожиданно его имя, произнесенное кем-то шепотом, заставило Полин насторожиться. Шептались два приличных господина, сидевших напротив нее, чуть наискосок. Разговор шел по-французски, и они не слишком опасались, что их разговор кто-то поймет. Полин сообразила, что оба они из какой-то шулерской шайки, промышляющей на ярмарках, и сегодня постараются втянуть Ивана в игру и обманом отобрать у него казенные деньги. Похожий случай уже был в его жизни, он сам ей рассказывал, рисуясь своей бесшабашностью. В тот раз ему удалось выпутаться. Полин не сомневалась — у шулеров все должно получиться. Что же делать? Конечно спасать его, что же еще? С человеком она послала Ивану записку. «Только бы получил ее вовремя», — молилась она. Но не могла же она написать: «Не садитесь играть сегодня»? Так он ее и послушает... Она написала по-другому. «Мадемуазель Полин, неужели вы хотите видеть меня?» — в его голосе ей слышались волнение, надежда, а может быть, настоящая любовь... В этот вечер она отвечала ему только «да» на этот и все последующие вопросы. Игроки так и не дождались поручика Анненкова. Его денщик, смекалистый малый, посланный вперед барина в клуб, на другой день говорил, что сам бог отвел его от вчерашней игры. До конца ярмарки постепенно худеющий портфель с деньгами хранили у Полин. Но вот портфель опустел, лошади для полка закуплены и отправлены, но расстаться им совершенно невозможно. Полин ожидал модный магазин на Кузнецком мосту, Иван же уезжал в долгую поездку по своим имениям в южных губерниях. «Если бы вы знали, что ожидает меня, то, вероятно, сжалились бы надо мною», — сказал он на прощание. И Полин будто в омут с головой бросилась. Оставив службу у Дюманси, она уехала с поручиком...
Они ездили четыре месяца. В одной его деревне в церкви их ждали священник и два свидетеля, все было приготовлено для венчания. Но Полин снова отказалась. «Сначала — согласие твоей матери, Жан,— сказала она. — Без этого никак нельзя, счастья не будет».
В ноябре, через несколько дней после возвращения в Москву, пришла весть о неожиданной кончине императора Александра I. Иван надолго пропадал, к нему постоянно кто-то приходил, велись тайные разговоры. Но от Полин у него не было секретов. В декабре, перед отъездом в Петербург, он признался ей, что участвует в заговоре против властей и в случае неудачи его жестоко покарают. «Я всегда буду с тобой. Нам разлучаться нельзя», — ответила она. Вскоре пришли известия о восстании на Сенатской площади и о том, что поручик Анненков арестован и заключен в крепость.
Как она теперь жалела о том, что отказалась стать его женой! Будь проклята ее гордыня и вечное стремление к порядку! Кто она такая в глазах грозных русских властей? Она даже не сможет ничего узнать о нем, ей никто ничего не расскажет. Но есть же его мать, статская советница, эта влиятельная старуха с причудами, у которой бывает сам московский митрополит. Бежать к ней, молить о помощи… Полин опустила глаза — до родов оставалось примерно три месяца. Нет, лучше она ей напишет. А пока заложит свои бриллианты и турецкие шали да отправит верного человека, слугу Ивана, в Петербург. Еще ничего не потеряно. И она вспомнила, как однажды заявила своим школьным подругам, что выйдет замуж только за русского. Подруги очень смеялись и говорили: «Где же ты возьмешь этого русского?»
Вернулся человек, посланный ею в Петербург. Сообщил, что поручика Анненкова допрашивают, еще ничего не ясно. Человек не мог знать, что Николай I, взошедший на престол, вскоре перестал гневаться на Анненкова и подобных ему молодых повес. Он неожиданно вошел во время допроса, который вел граф Апраксин, и потребовал привести троих юнцов, старшему из которых, Ивану Анненкову, было 23 года. Не глядя на них, объявил: «Ваш полк распущен, офицеры ничего не делают. Вас всех давно надо было перевести в армию. Судьбами народов хотели править — взводом командовать не умеете». Потом взял Анненкова за пуговицу мундира, притянул к себе и упрекнул: «Забыли милости покойного государя — это неблагодарность».
