Уолтерс предупредил, что они могут разойтись, разбушеваться, напиться, наконец, проломить дверь и добраться до Марио. Что тогда? Могут пулю выпустить, ножичком полоснуть, да мало ли какое настроение будет? Первые полчаса Марио напрягал уши и память изо всех сил, но потом мысли начали разбегаться и мучил вопрос: а вдруг его убьют? Вспомнилось, как во время войны на учениях ему дали в руки автомат и велели стрелять по движущейся мишени, сослепу он решил, что бежит живой человек, и швырнул оружие на землю с криком: «Я не могу!» — Друзей надо держать близко, а врагов еще ближе, — послышался чей-то голос из комнаты.
Мужчины явно были уже пьяны, делились анекдотами, рассказывали друг другу истории.
В шкафу было совсем нечем дышать, у Марио началось сильнейшее сердцебиение, лоб покрыла испарина. А вдруг он сейчас грохнется в обморок? Ему хочется кричать, тянет быстрее выйти отсюда. Будь проклята эта книга и его идиотское рвение! Неужели нельзя было выдумать нормальный сюжет? Нет, ему видите ли, понадобились настоящие мафиози! Пьяный гул голосов нарастал, и вот уже кто-то отчаянно трясет дверь.
— Да что ты там забыл, Паоло? — раздался чей-то голос. Больше Марио ничего не помнил.
Очнулся он от резкого запаха уксуса на диване своего номера, над ним склонился перепуганный Уолтерс.
— Я уж думал, ты коньки отбросил!
— рявкнул он с облегчением. — Вали давай отсюда, слюнтяй. Меня чуть не засекли. И как я тебя оттуда выволакивал, тушу такую?! Все — конец твоей командировке!
…В тесной нью-йоркской квартире писалось плохо. Своей комнаты у Марио не было, только общая спальня с Эрикой, все остальное принадлежало пятерым детям. Старший сын — Энтони, слава богу, учился в колледже и редко бывал дома, зато другой сын, Джозеф, рос лоботрясом, обожал рок, и квартира сотрясалась от его упражнений на гитаре «под Элвиса Пресли».
Дороти мечтала стать балериной и в своей комнате тоже упражнялась под музыку. Младшая дочь, Юджин, постоянно стучала в дверь, призывая отца поиграть с ней. Жена ходила с поджатыми губами и за столом терзала Марио жалобами на то, как подорожали хлеб и птица. Пьюзо клял себя идиотом, взявшимся не за свое дело, сюжет и характеры давались ему с огромным трудом, он рвал написанное, переделывал, снова рвал, бесился, сроки поджимали — в общем, настоящая адская писательская жизнь.
…— Мистер Тарг, понимаете, в общем, это черновичок пока, вы взгляните, но я готов еще переделать, даже и еще раз, если потребуется, — мямлил Пьюзо, нервно потирая лоб и как-то неуверенно протягивая отпечатанные на машинке листы издателю через месяц после назначенного срока.
Раздраженный задержкой Тарг свирепо схватил листки, так что часть рассыпалась по полу.«Плохой знак», — подумал Марио.
Роман вышел предурацкий, в этом Пьюзо не сомневался; сейчас Тарг прочтет и попросит вернуть аванс. Тогда — просто могила.
Однако не всегда плохие предчувствия сбываются. Книга Пьюзо, названная им в конце концов не «Мафия», как он вначале собирался, а «Крестный отец», расходилась, как вода в пустыне, было продано несколько миллионов экземпляров! Сам Пьюзо получил 410 тысяч долларов — огромные деньги по тем временам. Получив гонорар и стоя под ярким манхэттенским солнцем весной 1969 года, Марио чувствовал, что вот тот самый момент, после которого может круто измениться его жизнь.
Семья и дети наконец обеспечены, они с Эрикой женаты больше 20 лет и немного приелись друг другу, разве он не заслужил по крайней мере отпуска? Как всегда, азарт старого игрока тянул в Лас-Вегас, да и с Уолтерсом необходимо было рассчитаться за услуги. Вот только что делать с рослой красоткой из местного шоу, которую Уолтерс по дружбе буквально втолкнул ему в номер? От нее пахло дорогими духами, шампанским, красивой жизнью, грудь стояла торчком, и вся она была сделана под Мэрилин Монро, даже родинка на щеке на том же месте. За окном переливалась всеми огнями соблазнительная неоновая реклама… — Может, я угощу вас ужином?
