Потом мы вспомнили, что незадолго до исчезновения Маргариты Петровны в цирке появился красивый холеный пожилой немец невысокого роста. Как потом оказалось, это был бывший «хозяин» Маргариты Петровны…
Дело в том, что в начале войны, Назаровой тогда было 15 лет, она оказалась в оккупации, и ее переправили в Германию, в Гамбург.
Там она сначала прислуживала в богатом доме, а потом этот самый «хозяин», увидев, как грациозно девушка двигается, отдал ее на работу в кабаре, где Маргарита танцевала до конца войны.
Каким-то образом ей удалось скрыть правду о том периоде своей жизни. В органах, конечно, о том факте, что она была угнана на вражескую территорию, знали, но вообще Маргарита Петровна о своем прошлом не распространялась.
И вот когда в Италии появился тот самый «хозяин», она просто села в его машину и пропала на три дня.
Вернулась так же, как и уехала, — никому ничего не объясняя.
Что там было между ней и тем немцем — неизвестно, нам она ничего не рассказывала, оставалось только догадываться. Потом, когда мы уже вернулись в Союз и приехали в Киев, ее вызвали в КГБ.
В кабинете следователя она обомлела: за столом сидел тот самый неприметный товарищ, которого незадолго до отъезда она взяла к нам на работу, — он оказался полковником КГБ.
Назарова потом рассказала, что ей устроили допрос, почему она не сообщила о встрече с «хозяином» и утаила информацию, что свободно владеет немецким языком.
После допроса в Маргарите Петровне что-то надломилось.
Она так и не смогла прийти в себя от потрясения.
У нее началась мания преследования, доходило до того, что она в каждом из нас видела агента КГБ. На собраниях, начиная говорить о цирковых проблемах, тут же переходила к обвинениям — уверяла, что мы все за ней шпионим, читаем ее письма, роемся в ее вещах... Когда кто-то пытался ее успокоить: «Маргарита Петровна, ну что вы такое говорите!», срывалась на крик: «Молчать!»
А вскоре не стало Константиновского.
…В «Полосатом рейсе», когда снимали сцену борьбы с тигром на палубе, Константиновский упал и ударился головой о железный люк.
У него и так были припадки после контузии, а после этой травмы состояние ухудшилось.
Он отработал выступление в Киеве и решился ехать в Ленинград на операцию. Сказал жене: «Мамочка, я скоро обратно…»
Оттуда Назарова получила коротенькое сообщение: Константин Александрович скончался на операционном столе прямо во время операции. Ему было всего 50 лет.
После смерти мужа Назаровой стало резко хуже. Страхи, терзавшие ее, только усилились.
К тому же за ней на манеже уже не стоял Константиновский, больше не было стены. Я тогда уже перешел работать в другой аттракцион, и у Маргариты Петровны все стало валиться из рук.