И все-таки Катя, к сожалению, себе нос впоследствии переделала.
Первой красавицей курса Катю считал не только Соловьев, но и все ее однокурсники. Они напропалую ухаживали за этой длинной, худой, с медной челкой и вечной «Шипкой» в зубах Васильевой.
А Кате всегда нужен был не просто мужчина, а кумир. Талант, а лучше гений! Она должна быть самой, а ее избранник — самым-самым!
Первой ее любовью стал режиссер Илья Авербах. Он был чем-то похож на Ива Монтана. Авербах ходил в какую-то компанию в нашем доме, только на другом этаже, вот там они и пересеклись. Это было первое серьезное чувство в ее жизни. Илья был много старше, женат на сценаристке Рязанцевой и не принял Катиных ухаживаний.
Конечно, он боялся: ей было всего 15 лет. Как-то Илья очень остроумно сказал о моей сестре: «Катя — не человек, она — субстанция!»
Помню, как Катя ездила к Авербаху в Питер, ревела в его подъезде. Она очень страдала из-за несчастной любви. Конечно, покончить с собой не пыталась, но делала такое трагическое лицо, что, казалось, уже раз десять на себя руки накладывала. Самая несчастная на свете! Но проходило время — и ее настроение менялось…
Катя и сама искренне считала себя некрасивой, это уже потом, когда в нее стали очень многие влюбляться, поняла, что лучше всяких красавиц. В ту пору ее беззаветно полюбил сын Ольги Ивинской, у которой был длительный роман с Пастернаком. «Митичка» писал моей сестре стихи, посвящал поэмы.
Катя на короткий период даже вышла за него замуж, чтобы сделать ему приятное.
А во ВГИКе за ней все приударяли. Настойчивее всех оказался Эдик Володарский со сценарного курса. Они с Соловьевым не только дружили, но и были отчаянно влюблены в Катю. Правда, Эдик, мне кажется, был ближе к Кате в смысле широты натуры. Однажды он даже совершил ради нее подвиг. Как-то собрался поехать к ней в Минск, не имея денег на билет. Но проводница вытолкала его из вагона. Тогда он уцепился за поручни и поехал «зайцем» с огромным риском для жизни. На какой-то станции его все-таки сняли с поезда.
Сережа Соловьев долго не решался открыться Кате, ему совершенно случайно помог Володарский. Можно сказать, он сделал ей предложение за друга.
Как-то Эдик пришел к Кате свататься и когда услышал в ответ категоричное «нет», выпалил от отчаяния: «Тогда выходи за Сережу Соловьева, он тоже в тебя влюблен. Пойдешь?» И вдруг она ответила: «А вот и пойду!» Тогда они тут же позвонили Сереже в Ленинград и сообщили эту радостную весть. Почему Катя выбрала Соловьева? Думаю, талант Сережи в ее глазах перевесил талант Володарского. Она же всегда искала самого-самого…
Сережа был питерский и жил в Москве в общежитии. Ей 20, а ему — 21. Свадьбу справляли у нас дома, гости плясали до утра под баян. Наш сосед Петров Александр Петрович, столяр, пришел, как полагается, с музыкальным инструментом. Мы жили в нашей коммуналке одной большой семьей, вот всей семьей свадьбу и гуляли. Из Питера приехали Сережины родственники. Сережина мама работала заместителем директора ресторана и из Питера постоянно с «Красной стрелой» присылала продуктовые посылки молодоженам.
Чего там только не было: икра, балык, осетрина.
Какое-то время Сережа жил у нас, а так они с Катей вечно болтались где-то по друзьям. Помню, как он шутливо поинтересовался у Кати: «Ты пропишешь меня на свою площадь?» Шутить-то он шутил, но сразу после загса в нашей квартире прописался. Одно время молодожены снимали жилье, потом папа им выхлопотал квартиру на «Юго-Западной». Там перебывали все знаменитые операторы, режиссеры и актеры. Дым стоял коромыслом! После развода Катя оставила Сереже эту квартиру. Она всегда, уходя от мужей, все им оставляла. Теперь там живет вторая жена Соловьева Марианна Кушнирова… Как только Катя с Соловьевым съехали от нас, в каморке сестры поселился я.
И очень гордился, что у меня своя комната. Там уже гудела моя богема…
Их союз был не только по любви, но и творческий. Оба — яркие лидеры. Катя любила Сережу, уважала и ценила его талант. Он ее боготворил, ласково называл Катюнчик, а она его — Серёня. У них было одно отличие: Сережа любил нести все в дом, а Катя — из дома. Она терпеть не могла мещанства! Борщи, фикусы, вязание — это все не ее.
У них даже даты их рождения стояли рядом: у нее 15 августа, а у него 25-го. Катя и Сережа справляли свои дни рождения в один день — 20 августа. Они были равновеликие по таланту, правда, только ростом Соловьев не вышел. Если бы он был высокого роста, думаю, они не развелись бы. А так они шли на расстоянии: он — по тротуару, она — по мостовой, чтоб уравняться.
