У директора брови поползли вверх, как будто я отчебучил что-то из ряда вон выходящее:
— Сергей, милый мой, а вы хоть понимаете, что там талант нужен?!
Но я «закусил удила»: надел свою лучшую нейлоновую рубашку с «молнией» задом наперед, чтобы шея длиннее казалась, и прошел сразу в три театральных вуза. Марафон был еще тот: побегай-ка на все консультации, на все творческие туры, на все собеседования и экзамены! В общем, когда после двадцать седьмого экзамена я в грязной рубашке стоял у доски приказов Щукинского училища и рассматривал список зачисленных на первый курс абитуриентов со своей фамилией, на ликование сил не осталось, вымотан был до предела.
Передо мной уже после второго тура стоял выбор: «Щепка», ГИТИС или «Щука». Родители толком ничего подсказать не могли, да и никто не мог из моих знакомых. Так, прикинув в уме разные чужие мнения, наслушавшись рассказов в абитуриентской тусовке, я остановился на «Щуке» и попал в мастерскую Веры Константиновны Львовой, игравшей некогда у самого Евгения Вахтангова. Вахтанговская школа — вечный карнавал, Вера Львова пестовала нас, как «детей праздника»: мы были шумными, радостными, порой безбашенными студентами, заводилами на любом мероприятии, мелькали в телепередачах. Словом, везде, где мы появлялись, начинался праздник.
Сейчас, будучи художественным руководителем крупного столичного театра, я придерживаюсь принципа «длинного поводка», когда речь идет об актерской свободе, карьере и выборе.
Если актер попадает на экран — прекрасно, я этому только рад! График репетиций в конце концов можно подстроить под график съемок. Если молодой артист не снимается в кино, кто же о нем узнает?! В театре имени, увы, не сделаешь… В пору моей студенческой юности наши преподаватели лояльностью не отличались. На съемки мы срывались, рискуя многим…
В самом начале учебы я заметил — стоят в коридорах такие странные люди, почти сливаются с декором стен, как хамелеоны. Стоят они, значит, статуями, лишь глаза — туда-сюда, а если уж взгляд на ком остановят, то смотрят умильно, будто родственники. Ну, я стал справки наводить: кто такие? Оказалось — ассистенты режиссеров кино, каста «отверженных» на территории театрального вуза. Я смекнул, что к чему, прошелся «гоголем» и уже через два дня вышагивал по Одесской киностудии.
Это была первая большая роль в кино — на съемки фильма «Юлька» я сделал 102 вылета рейсами Москва—Одесса и Одесса—Москва. Днем — за партой в Москве, ночью — на съемках в Одессе… В советское время индустрия кино не считалась ни с какими расходами — бывало, артиста ждала целая танковая дивизия, лишь бы он, родимый, в кадре появился.
Что такое популярность, я понял после второго фильма — «А пароходы гудят и уходят...»: иду по Калининскому проспекту, а на меня все оглядываются, будто что-то украл. Вечером оказался в незнакомой пьющей компании, зазвали в окно:
— Эй, матросик! Зайди, выпей, уважь поклонников — день рождения!
Так что в свое первое «звездное» утро проснулся с бодуна.
«Усатый нянь» стал моим пятнадцатым по счету фильмом. Кастинг — огромный, проваливали пробы все претенденты. Это потом я узнал, что детки получили от режиссера ценное указание: «стоять на ушах». Мне было предложено войти в «клетку» — в комнату, где засели в засаде и ждали очередную жертву «отборные» трехлетние бармалеи. Зашел. Увидел. Победил. Галдеж быстро прекратился. Дети — они ведь что любят? Игру. Вот я и начал с театральных этюдов, уровень первого курса. Несколько минут немоты, и в дверь просовывается озадаченное лицо режиссера Грамматикова:
— Что это вы тут делаете?!
— А мы, Владимир Александрович, рыб изображаем, работа на рефлексы…
Вообще нелегко с детишками пришлось.
На пробе мы проигрывали сцену: нянь одевает детей на прогулку. Ну как их, головастиков, одевают?! Откуда мне знать? Своих-то еще не было и в проекте. Пока им руки-ноги куда-то там засуну, они мне усы оборвут! Всю съемочную группу замучили: каждые пять минут — новый дубль. Пришлось пообещать усы тому, кто лучше всех будет себя вести. Дети стали шелковыми, усы в конце смены получил достойнейший. Потом я кое-как отрастил собственную жидкую растительность над губой.
С детьми про сценарий надо сразу забыть. Дети воспринимают только сказку, вот и плетешь-городишь вокруг да около, выплываешь только на сообразительности. Сейчас много «методик» появилось, а в то время съемки Грамматикова оказались новшеством в советском кино.
