Ты должна с Полиной подружиться, она ведь маленькая, сразу же к тебе потянется. И отцу, и мне будет приятно». Но она ничего не хотела слышать. «Должна? Хм…Наоборот, это мне все тут должны!» — такой была ее позиция.
Маленькая Полина страшно ревновала нас с отцом к старшей сестре. Мы же с Алиной носились, как с принцессой. Не знали, как угодить — мол, несчастная сирота! А маленькой было обидно.
Полинке тогда исполнилось три года. У них с сестрой разница в двадцать лет. Но Алина не делала скидок на Полинкин возраст. Например, сидит перед телевизором. Полина ее просит: «Включи мне, пожалуйста, мультики», та в ответ: «Подожди, минут через двадцать».
Полина ходит вокруг и просит, а старшая отмахивается: отстань со своими мультиками. Полина надулась, даже заплакала. Алина потом нажаловалась отцу, что младшая сестра ей сказала: «Уезжай в свой Париж! Это не твой папа, а мой!» Еще и добавила — дескать, твоя жена подучила так ребенка говорить. Ну разве я похожа на дуру?
И со старшей моей дочкой они так и не подружились. Когда мы Маше купили такую же куртку, как Алине, она жутко обиделась. «Маша ведь не твоя дочь, почему ты ей купил куртку?» — упрекнула она отца.
Потом ее мать где-то написала: «Максим отделывался мелкими подарками… За всю жизнь подарил дочери теннисную форму и шарики…» А Максим, между прочим, платил за обучение Алины, за ее съемную квартиру в Париже, посылал деньги на карманные расходы.
Когда девочка приезжала, я ходила с ней по магазинам и покупала подарки.
Как-то Максим разбудил меня утром и озабоченно сказал: «Алине нужно купить пальто… Очень нужно…» — «Какое?» — «Меховое». У нас это, между прочим, называется шубой. Мы поехали с ней выбирать шубку. А через полгода она приехала и сказала, что та шубка короткая и ей нужна длинная. Ее желание было исполнено, хотя мы тогда жили не очень легко, оплачивая кредит за машину и квартиру.
Максим пытался помочь дочери и в творчестве, водил Алину на прослушивание к известному продюсеру Евгению Фридлянду. Тот согласился ее продюсировать, но с условием, что она переедет в Москву.
Однако Алина не захотела менять Париж на Москву.
А вскоре произошло то, после чего наши отношения были прерваны.
Максим Алине на 25-летие пообещал хороший подарок. Сначала она сказала: «Хочу красный кабриолет». Потом, отказавшись от предложения отца купить ей для начала подержанную машину, решила выбрать себе в подарок самый лучший в мире супермикрофон за 6 тысяч евро и студийный музыкальный компьютер в ту же стоимость.
В Москве таких микрофонов оказалось только два, купленных специально для выступлений Мадонны и Агилеры. Они пылились без дела, и их продавали сразу два по цене одного. Но тут, видимо, вмешалась мама. После ее звонка Алина отказалась от раритетного «секонд-хенда», с которым один раз работали мировые звезды.
Она решила заказать все новое и у себя в Париже. Максим дал ей с собой часть суммы, остальное обещал прислать. А тут грянул кризис. И муж попросил Алину умерить аппетиты, временно отказаться от лучшего в мире микрофона или компьютера. Но она ничего не хотела слышать, тем более понимать.
Максим пытался объяснить: «Ты должна войти в мое положение… Я не могу сейчас прислать тебе такие деньги, мне нужно кормить свою семью…» — «Но я тоже твоя семья!»
Вот и весь сказ.
Словом, вся эта переписка вылилась в какую-то склоку. «Ты нас бросил… ты нас предал… мама подаст на тебя в суд за клевету…» — понеслись из Парижа упреки.
