Я отшучивалась: «И кто я там буду, может, пес Барбос?»
Но вот с «Кавказской пленницы» началось. Я даже отказалась сниматься на киностудии им. А. Довженко в главной роли, не задумываясь, поехала с Леней на юг. А все дело в том, что надо было следить за его здоровьем, быть рядом. Ведь помимо язвы он в 30 лет переболел туберкулезом. Ему был показан юг, он очень любил Крым и Пицунду. А снимали мы «Пленницу» в Алуште. Я и дочку (у нас уже родилась Оксанка) туда прихватила. Леня предложил мне сыграть врача-психиатра, я согласилась. Помните: «Делириум тременс — горячка белая»?
С тех пор я играла почти во всех его фильмах.
Но — эпизоды.
Работа была для него главным. Когда он не работал — болел. Начинал работать — выздоравливал.
А какой Леня был в быту! Приходит и говорит: «Нинок, у тебя лампочка перегорела». — «Где?» — «Да у меня на столе!» — «Так у кого лампочка перегорела?»
Наступало воскресенье — Леня с утра появлялся с цветами. Обычно это были красные розы. Я ругала его, что он тратит деньги. Зимой цветы были дорогие.
Однажды я взмолилась: «Лень, все. Устала. Больше не могу. Все на мне. Ты занимаешься творчеством, тем, что тебе интересно. А я как вол везу весь дом. Я уезжаю к маме». Он молчал, молчал... А потом тихо так говорит: «Ну как же ты не понимаешь: если ты уйдешь — я погибну...»
И я не ушла…
Но жить с ним было нелегко. Трудный человек. Не такой, как все. И эту «особенность» нужно было любить и уважать. А иногда — и страдать от этого. Он же никогда не скандалил, а просто замыкался в себе. Молчал. А я гадала, что же случилось. Если я кого-то критически обсуждала — он вставал и молча выходил. Я однажды спросила: «Почему?» Он ответил: «Я не хочу видеть тебя такой». Ему были неприятны любые сплетни. Когда я говорила про кого-то, что этот человек подлец, он убегал от разговора. Я неслась вслед:
— Ты послушай!
— Ну хорошо. Не приглашай его в гости. Не пей с ним чай. Ну не убивать же его!
Мое счастье, что я поняла, что переделать его не только невозможно, но и не нужно. Он такой родился — со своим эксцентричным мышлением, восприятием мира, отношением к людям.
Дочерью занималась в основном я. Когда Оксанка была маленькой, я просто задыхалась от нежности и восторга. Насмотреться на нее не могла. А Леня только плечами пожимал: «Ребенок как ребенок. Нормально спит». Правда, когда Оксана подросла, с удовольствием брал ее на всякие концерты-фестивали. Оксана очень хорошо знала английский, и с ее помощью Леня мог общаться с иностранцами.
У Оксаны обнаружились и актерские способности, Леня спрашивал: «В артистки пойдешь?». — «Не хочу сидеть у телефона и ждать, когда меня позовут».
