Наш брак с Мариной был неспокойным, я бы назвал его «браком по-итальянски»: то любовь сумасшедшая, то развод и девичья фамилия! Мы ссорились и ругались, потом были рыдания и призыв «возвращайся». Шесть лет рядом с ней превратились в мои вечные блуждания — уходы навсегда и возвращения насовсем…
С Маней мы познакомились в 84-м. Я жил тогда в Волгограде, учился на истфаке университета, участвовал в самодеятельности и параллельно работал на стройке.
Как-то летом в наш город на гастроли приехал столичный Театр миниатюр под управлением Аркадия Райкина. Однажды два моих друга, отчаянные шалопаи, представившись на служебном входе журналистами, легко прошли за кулисы. И под предлогом интервью для местной газеты «Молодой ленинец» познакомились с симпатичными артистками. Столичным барышням, видимо, было скучновато в Волгограде, и они решили скрасить свой досуг.
Их было три подруги: Таня, Лида и Марина. Артистку Марину Голуб, помню, я отметил в спектакле «Лица». В ресторане мои друзья рассказали девочкам, что у них есть друг Вадик, который мечтает стать артистом: «Он у нас такой красивый, вылитый Депардье!» Заинтригованные артистки хором закричали: «О-о, как здорово! Его надо познакомить с Мусей». В веселой компании уже образовались парочки, а Марина оказалась свободной.
Правда, перед нашей встречей друзья на всякий случай меня предупредили: «У Марины богатый жених. Так что ты даже не думай…» Да не вопрос! Я и не собирался ухаживать. Мне нужен был совет опытной актрисы...
Все время, пока у нас гастролировал театр Райкина, мы с девчонками ездили за город, купались в Волге, загорали на пляже. За этот месяц мы очень подружились. Марина, услышав о моей мечте стать актером, воскликнула: «Будем поступать!» Меня сразу подкупило, что она так горячо приняла во мне участие. А когда прощались, она сказала: «Приезжай в Москву».
Мне в ту пору было 24 года. Не мальчик. Я вовсе не собирался бросать университет и в очередной раз поступать в Школу-студию МХАТ.
Но в Маринином голосе было что-то такое убедительное, что я, набрав на работе отгулов, отправился в Москву. Позвонил ей прямо с вокзала, она нимало не удивилась моему звонку. Велела: «Приезжай во МХАТ» и тут же потащила показывать меня какому-то педагогу.
Скажу откровенно, программа у меня была слабенькая. Хорошо, Марина успела меня послушать и подсказать какие-то важные вещи. Я прошел конкурс, и меня приняли на курс Ивана Михайловича Тарханова. Можно сказать, поступил прямо с колес...
И началась моя московская жизнь. Поселили меня в общежитие на улице Невского со старшекурсниками в проходной комнате. Учился я старательно, и в конце первого курса мне дали именную стипендию Массальского — 110 рублей. Да еще мама, несмотря на мои протесты, присылала 50.
Я чувствовал себя богачом!
С Мариной мы поддерживали знакомство. Я ей периодически звонил, мы по-дружески встречались. Много гуляли, засиживались в ВТО, говорили о профессии. Она живо интересовалась моей учебой.
Я видел, что Марина нравится многим мужчинам. Но для меня она была недосягаемой, так что мысли приударить даже не возникало: между нами ведь была пропасть. И перескочить ее одним махом казалось нереально. Ну, кто она, и кто я! Она — москвичка, я — провинциал. Она училась у Станицына, работает у Райкина, а я — всего лишь первокурсник. Она легко перечисляла имена, которые были для меня легендами, а ей — добрыми знакомыми…
Однажды мы случайно столкнулись с Мариной, вдруг она на бегу приглашает: «У меня сегодня свадьба в ЦДРИ.
