Когда Донара обнаружила мужа на берегу моря за распитием шампанского, он начал оправдываться:
— Гайдай мне сказал: «Пей, когда предлагают, — таков кавказский обычай!» Зачем хорошего человека обижать?
Это было счастливое время. Фрунзик сам познакомил Донару с Гайдаем, который оценил ее внешние и актерские данные. У жены Мкртчяна были все шансы добиться признания. Но этим надеждам не суждено было осуществиться...
Донара, кстати, тоже приехала в столицу из Ленинакана. Фрунзик помнил ее еще девочкой, но они не были знакомы. Так что когда после одного спектакля в нашем театре к Фрунзику подошла красивая женщина, он не узнал в ней Донару. Она расцвела, как эдельвейс.
Мкртчян посмотрел девушке в глаза и утонул в двух черных омутах. Он умел оценить женскую красоту, когда мимо шла привлекательная женщина. Но чтобы влюбиться по-настоящему — такое с ним редко случалось.
Его будущая жена собиралась поступать в театральное училище и попросила Фрунзика помочь. Это было нормально: Фрунзик Мкртчян никогда никому не отказывал и в этот раз дал девушке несколько советов. А когда она поступила, понял, что хочет видеть Донару каждый день, и настоял, чтобы молодую актрису посмотрел главный режиссер Театра им. Сундукяна. И такая красавица появилась в нашей труппе! Их вместе с Фрунзиком сразу назначили на главные роли в спектакль «Дядя Багдасар». На сцене они играли влюбленных, а за дверьми театра уже не могли выйти из роли — продолжали обниматься.
И доигрались до свадьбы.
Когда им кричали «Горько!», Донара целовала мужа в нос.
Сначала гуляли в Ереване, на второй день поехали в Ленинакан. Маленькая, хрупкая Донара была моложе Фрунзика лет на 15, но не выглядела рядом с ним девочкой. Напротив, следила за его проказами почти с материнским вниманием. Подкладывала закуску на тарелку, чтоб молодожен не перебрал вина. Иногда одергивала: «Заправь рубашку!» — для свадьбы Фрунзик сшил себе костюм на заказ.
Молодая семья поселилась в квартире у Мкртчяна в центре Еревана, которую он к тому времени получил. Вскоре Донара сообщила, что ждет ребенка. Гулял весь театр! Фрунзик был вне себя от радости: он любил детей и легко находил с ними общий язык.
Когда приезжал во двор своего детства, напрашивался к мальчишкам на футбол. Но тут выяснилось, что должна родиться дочь, и Фрунзик схватился за голову: «Вай-вай-вай!» А переживал он за свое богатое наследство: «Готов отдать дочери все, кроме носа. Девочке такой ни к чему». К счастью, его опасения не оправдались: внешне Нунэ была копией мамы-красавицы.
Зато сыну Ваагу отец передал свои способности к рисованию. Они проявились у мальчика с детства. Жаль, дед Мушег не дожил, а то порадовался бы. Ведь Фрунзик исполнил его мечту: сам всю жизнь делал наброски, которые ему помогали лучше понимать своих героев. А порой и людей. И Вааг в этом пошел по его стопам, будто продолжая следовать завету деда.
Фрунзик с Донарой были замечательной парой и прожили счастливо десять лет. Но, видно, такие у бога весы: если с горкой навалил таланта — в любви или удаче не доложит. Такая вот высшая математика...
Заболела Донара неожиданно. Вдруг начала изводить домашних странными подозрениями. За обедом отодвигала тарелку и спрашивала: «Кто-нибудь уже пробовал этот лагман?»
Как-то выхватила у сына из рук бутерброд и поднесла к носу.
— Отравлен, — озвучила она результат своей экспертизы.
Так в дом к Фрунзику постучалось безумие. Потом у Донары начались приступы ревности: она прямо на улице вдруг крепко хватала мужа за руку и не хотела отпускать. Кричала: — Ты должен ее бросить!
