Откуда он взялся? Гершвин обежал квартиру, выглянул на лестницу, вышел на террасу — где источник этого жуткого запаха? Внизу под окнами тек Гудзон, он был в тот вечер такой же нервный и перевозбужденный, как и Джордж, и под порывами ветра волны с шумом беспорядочно бросались в разные стороны.
Через неделю пришло письмо от Кей — ведь она знала о его намерениях, ждала… Гершвин долго вертел в руках узкий элегантный конверт, не чувствуя в себе сил распечатать его, и в конце концов выбросил — малодушно, позорно, презирая себя за это.
Появление на пороге Джеймса Уорбурга, мужа Кей, и его беспомощные, продиктованные отчаянием слова: «Женись на ней» — все это потрясло Джорджа, вызвав приступ болезненного стыда; для него, всю жизнь стремившегося «быть хорошим», подобная ситуация была невыносима.
Боже, до какой степени он, оказывается, сам себя не знал! Такой женщине, как Кей, нужен настоящий мужчина, герой, достойный ее любви, ее смелости, а кто он? Он по меньшей мере жалок.
Червь сомнения в себе заполз в душу так глубоко, что внутри теперь неотвязно звучал мучительный вопрос: «А вдруг и с музыкой я больше не справлюсь? Вдруг и это самообман, и я бездарность?» Последние два мюзикла Гершвина в самом деле не имели такого бесспорного кассового успеха, как прежде, и это многократно усиливало тревогу.
…Поездка на далекий южный остров Фолли-Айленд стала для Джорджа прежде всего бегством от Кей: для него мучительно было оставаться с ней в одном городе, где всякий раз, выходя из дома, он рисковал наткнуться на нее, встретить у общих знакомых, услышать какую-нибудь новость о ней или сплетню об обоих.
А тут подвернулся подходящий случай — впервые Гершвину заказали полноценную оперу; сейчас он особенно рвался проверить свои силы в качестве «настоящего», а не просто «популярного» композитора и потому решил, что вояж на Фолли-Айленд позволит ему не просто убраться из Нью-Йорка, но еще и собрать фольклорный материал — духовные песнопения чернокожих аборигенов.
Но ехать одному? В таком нервозном взвинченном состоянии, когда он не в силах оставаться наедине с собой? Айра сопровождать Джорджа отказался: ясно, что это дело рук Леоноры; в конце концов с трудом удалось уговорить двоюродного брата Генри Боткина, художника.
А ведь первой вызвалась ехать с сыном конечно же мама Роза... Поняв, что Джорджа не переубедить, она велела Мойше складывать чемоданы. Насилу удалось ее отговорить.
Щитовой летний домик у самой кромки берега, в комнате — железная кровать, небольшой таз для умывания, древнее пианино. За питьевой водой нужно плыть в ближайший город Чарльстон. Телефона нет и в помине. Стоит подуть континентальному ветру, как мухи, комары и москиты превращают тело в распухшую зудящую рану. С утра под раскаленным солнцем Джордж отправлялся на плантации, где наблюдал за местным населением, по вечерам сидел на выносном стуле около какой-нибудь церкви, слушая под шорох пальм подлинные южные спиричуэлс и молитвенные песнопения негров; набрасывал новые партитуры, то и дело в ярости рвал написанное, снова писал, снова рвал...
Однажды, проведя весь день на жаре, Гершвин упал, потеряв сознание. Деревенский знахарь колдовал над ним не меньше часа и наконец привел в чувство. Первое, что ощутил Джордж, открыв глаза, — это отвратительный запах жженой резины. Ему стало так плохо, что брат Генри срочно решил везти его домой.
Гершвин как никогда болезненно переживал холодный прием своей оперы «Порги и Бесс» — ее премьера состоялась 30 сентября 1935 года. Больше, чем прежде, предаваясь отчаянному самоедству, Джордж твердил себе, что в нем умирает музыка, а это самая страшная катастрофа, какая могла с ним случиться. Желая доказать себе, что он все-таки чего-то стоит как композитор, Гершвин решился принять предложение ненадолго переехать в Калифорнию, чтобы написать несколько мелодий для голливудских фильмов.
На сей раз Айра с женой вызвались сопровождать его. С продюсером отношения не сложились сразу — тому не нравилось то, что предлагал Гершвин, и он заставлял его по нескольку раз переписывать музыкальные темпы. Айра видел, как брат раздраженно рвет исписанные нотные листы и, комкая, швыряет прямо на пол. В конце концов вся комната была усеяна клочками смятой бумаги, а измотанный борьбой с непокорными звуками Джордж, как маленький, топал ногами и плакал.
На одном из голливудских приемов Джорджа представили актрисе Полетт Годдар, только что снявшейся у Чаплина в картине «Новые времена», и Гершвин вдруг очертя голову влюбился в эту юную, веселую и глумливую кокетку.
Его чувство больше походило на одержимость: желая любой ценой взять реванш за все прежние промахи, 38-летний Джордж, на сей раз не испытывая ни сомнений, ни колебаний, вбил себе в голову, что он должен непременно жениться на Полетт. Известие, что Полетт замужем за Чарли Чаплином, не произвело на Джорджа ни малейшего впечатления: разведется. Гораздо больше его вдруг стало волновать то, что он начал заметно лысеть. Гершвин купил агрегат размером с холодильник, соединенный с металлическим шлемом. Этот шлем нужно было надевать на голову, стимулируя приток крови к черепу. Ежедневно он подвергал себя этой варварской процедуре — агрегат ревел на весь дом.
Гершвин трижды делал Полетт предложение. Весело прищурившись, она смотрела, как худой как жердь, негнущийся Джордж неловко встает на одно колено, и, немного помучив его надеждой, отказывала.
Вскоре после этого у него начались странные провалы в памяти, доводившие до умопомрачения.
