Что-то ужасное...
Когда Володе стало легче, он приехал. Увидев его, я расплакалась: он был очень бледен. Мне показалось, у Володи тогда появилось ощущение скорого конца, он смирился с тем, что уходит... Меня била дрожь. Я не знала, что говорить, что делать: «Все не важно! Все вообще не важно! Главное, чтобы ты выкарабкался! Чтобы выздоровел!» Володя тогда вывернул карманы: «Все, видишь — с этим покончено. Ничего нет...» Он уверял, что справится с наркотической зависимостью. Сказал: «Я поеду к Марине, с ней мне спокойно, там врачи...» Хотя каким врачам по силам было справиться с этим человеком...
Через десять дней после нашей встречи Володи не стало... Большое горе...
...Знаете, имя Владимир все время со мной. Владимир Высоцкий, Владимир Мигуля... И второго моего мужа, который увел меня от Сулико, тоже звали Владимиром. Правда, в семье его называли Пильс.
У многих женщин в жизни случаются увлечения, когда забываешь обо всем. Ну, кроме ребенка, наверное...
Пильс был прекрасным бас-гитаристом, выступал в ансамбле «Апельсин». И меня, сидевшую в третьем ряду спортивного комплекса в Калининраде, где выступал «Апельсин», он рассмотрел на концерте. В перерыве подошел и сказал: «У меня любовь с первого взгляда... Я на вас женюсь...» Я сильно увлеклась этим человеком… Оставила Сулико, с которым прожила семь лет, оставила Калининград и переехала в Таллин. Муж не давал мне развод два года...
В Таллине сразу устроилась на телевидение, в программу «Актуальная камера», где читала новости и делала репортажи о культурных событиях, и в концертный отдел таллинского Дворца культуры и спорта. Директор дворца видел мои телерепортажи, и они ему очень нравились. Тогда в СССР этот дворец считался лучшей концертной площадкой, оборудованной по последнему слову техники, где выступали не только отечественные знаменитости, но и звезды мирового масштаба, и то, что мне предложили возглавить концертный отдел, было невероятным везением.
Крутиться, правда, приходилось как белке в колесе. Пильс приходил поздно, я его ждала, не высыпалась. А с утра подъем — дочку в школу, сама в телецентр, смену отработала — и во дворец. А там жесткая дисциплина. Если директор требовал явиться в 10.07, то все приходили именно в 10.07, а не в 10.08 или в 10.10.
Это эстонцы. Поэтому во дворце спорта все работало как часы.
В Таллине я познакомилась с Урмасом Оттом. В «Актуальной камере» читала новости на русском языке, а он — на эстонском.
Хорошо помню первую встречу. Урмас зашел ко мне в студию: «Здравствуйте, дорогая! Ну наконец-то эстонское телевидение увидело по-настоящему красивую женщину!» Конечно, он сразу меня «купил». Потом сел рядом: «Сейчас дочитаю, и пойдем пить кофе. Есть время?» — «Есть...» Мы общались до самой его смерти. Последний раз часа полтора разговаривали за несколько дней до того, как Урмаса увезли в Тарту на операцию.
Как-то Урмас рассказал мне о Володе Мигуле.
Он очень ценил его, называл «белой вороной» на советской эстраде. В тот период у Мигули были какие-то проблемы с администратором. Тот где-то проштрафился, и началось... Володе перекрывали эфиры, сильно сократилось количество выступлений. И Урмас предложил: «Пригласи Мигулю на гастроли в Таллин».
Ну, я и пригласила. Позвонила ему в Москву. Он очень обрадовался, говорил очень просто и искренне: «Не знаю, подойду ли я вам...» Володина скромность меня тогда поразила...
День приезда Мигули выпал на выходной, я решила не вызывать сотрудников и встретить его сама. Отправилась на вокзал. Стою на перроне с букетиком розовых альпийских фиалок. А дело было в феврале. На улице уверенный минус. И вот все музыканты Володиного коллектива уже выгрузились из вагона, а его все нет и нет.
