Иные, завидев Стеф, поджимали губы или поскорее отворачивались и спешили на другую сторону улицы.
Чувство вины по отношению к Панчо росло так же неодолимо, как до того крепло недовольство их чересчур рутинной жизнью. Стеф было неловко вспоминать, как она лепетала, что никому не отдаст семейные воскресенья: у мормонов в седьмой день недели полагается отдыхать и проводить время с семьей. Даже падая от усталости, Стеф теперь тащилась в выходной с Кристианом и мальчиками в аквапарк или на карусели, на которых ей однажды стало дурно: она потеряла сознание.
Сестра Эмили недоумевала: почему наконец Кристиан не уйдет с работы и не займется детьми? Ведь Стеф теперь зарабатывает такие деньжищи! Но она и заикнуться об этом не смеет. Разве не понимает, что такое мужская гордость? Хотя мальчишки ныли, чтобы папа оставался с ними дома, учил их плавать в большом бассейне и через день вывозил на водные горки.
— Тебе же теперь не обязательно ходить на работу! Ведь мама…
А их мама работала по ночам — другого времени не оставалось. Пристроившись со своим новеньким ноутбуком под лампой в гостиной, Стеф строчила продолжение истории Эдварда и Беллы. Издательство заказало ей еще три книги и поставило жесткие сроки! Уныло взглянув: на увлеченную работой жену, Кристиан с шумом закрывал за собой дверь спальни. Стеф не зря бросала на мужа такие виноватые взгляды, она знала, что в известном смысле изменяет своему Панчо в его же собственном доме.
Ведь она совсем потеряла голову от Эдварда… Стеф мечтала о своем красивом вампире круглые сутки, она физически чувствовала его присутствие рядом с собой. Панчо вздрагивал и просыпался, когда она под утро хватала с прикроватной тумбочки блокнот и карандаш и начинала записывать. Однажды Кристиан не выдержал.
— Я повсюду чувствую запах этого проклятого вампира! Им пропах весь наш дом! Когда это уже кончится?! — крикнул он так, что Стеф задрожала от страха: она в жизни не слышала, чтобы муж хотя бы на полтона повысил голос.
Они с Кристианом словно играли в какую-то странную игру: он пытался вернуть все на прежнее место, а Стеф как будто ставила ему подножку.
Если раньше ее подспудной мечтой было вырваться из тесных границ мормонского мирка, то теперь ураган успеха грозил смести всю ее жизнь. Теперь ей хотелось остаться обычной мормонской женой. Но как быть, если роман «Сумерки» купила голливудская студия «Парамаунт», а потом, после того как сценарий не понравился Стефани, права на экранизацию перекупила другая студия? Называя мужу фантастическую сумму сделки, Стеф страшилась глядеть на его вытягивающееся лицо.
В самолете, несущем ее на съемочную площадку, Стеф поняла, что до этого момента ни разу в жизни так не волновалась. Через несколько часов она встретится со своими героями! На роль Беллы почти сразу утвердили молодую актрису Кристен Стюарт, и Стеф клялась, что Кристен чем-то очень похожа на нее саму в юности.
Только Крис не толстушка, как Стеф... С выбором актера на роль Эдварда пришлось помучиться. Из трех тысяч кандидатов выбрали молодого британца Роберта Паттинсона.
В Орегоне — именно там снимали городок Форкс — режиссер картины Кэтрин Хардвик сразу же потащила еле живую от усталости и волнения Стефани смотреть декорации дома Беллы, а потом с видом заговорщицы прошептала:
— Стефани, постойте тут минутку. Он просил вас подождать...
Стеф повернула голову и тихо вскрикнула, увидев высокую фигуру, бесшумно появившуюся из-за раскидистого дерева. Сомнений не было — навстречу ей шел Эдвард, такой, каким она его представляла: по- кошачьи гибкий, под спутавшимися бронзовыми локонами — сияющие теплым светом глаза…
